Уитт наклонился вперед, его обычно недоверчивые глаза потеплели, он жадно вслушивался в слова Файфа. Но когда тот замолчал, он выпрямился и снова нахмурился.
— Этого я не могу, — сказал он.
— Но почему?
— Потому что не могу. И ты знаешь.
— Честное слово, я думаю, что он возьмет тебя обратно, — отважился заметить Файф.
Лицо Уитта потемнело, в глазах сверкнули молнии:
— Возьмите меня обратно! Возьмите меня обратно! Меня никогда не заставят просить! Это их вина, а не моя! — Буря улеглась, утихла, но туча, мрачная и темная, осталась. — Нет, я не могу этого сделать. Я не стану просить.
Теперь Файф сердился и вместе с тем испытывал неловкость. Он знал за Уиттом способность доводить людей до такого состояния — конечно, не преднамеренно.
— Так вот, — начал Файф.
Уитт перебил его:
— Но знай, что я очень ценю, что ты стараешься мне помочь.
— Да?
— Правда, — подтвердил Уитт.
— Я знаю. — Файф всегда остерегался не соглашаться с Уиттом, боялся, что может привести его в бешенство. — Я просто хотел спросить: тебе очень хочется вернуться в роту?
— Ты знаешь сам.
— Что ж, единственный способ — пойти к Стейну и попросить…
— Ты знаешь, что я не могу.
— Да черт возьми, — закричал Файф, — ведь это единственный способ когда-нибудь вернуться в роту! Надо это понимать!
— Раз так, то я не вернусь! — крикнул в ответ Уитт.
Файф устал его уговаривать. Ведь они встретились в первый раз за несколько месяцев. К тому же он не мог забыть о своем столкновении с Уэлшем и о семи ушедших в рейд. Но прежде всего, он был просто раздражен.
— Тогда тебе придется остаться в стороне, так что ли? — хитро и вызывающе сказал он.
— Наверное, придется, — сердито ответил Уитт.
Файф упорно смотрел на него, а Уитт угрюмо уставился в землю, хрустя пальцами.
— Говорю тебе, это несправедливо. Несправедливо и нечестно, — сказал Уитт, подняв глаза. — Как ни глянь. Это не справедливость, а пиродия на справедливость.
— Пародия, — поправил Файф. Он знал, как тщательно следит Уитт за своими словами. — Па-ро-дия, — повторил он сердито, словно учил непослушного ребенка.
— Что-что? — Уитт недоверчиво смотрел на него.
— Я сказал, что это слово произносится так: па-ро-дия. — Так или иначе, у него оставался козырь. Он знал, что Уитт не станет его бить. Уитт не станет бить друга без предупреждения. Это против его кентуккских правил. Но, хотя он не ожидал, что его будут бить, Файф был изумлен реакцией на его слова.
Уитт смотрел на него, как будто видел его первый раз в жизни.
На его лице снова появилась грозовая туча с вспышками приближающихся электрических разрядов.