Маршал Жуков — мой отец (Жукова) - страница 55
На столе были неизменные маринованные белые грибы, собранные летом своими руками, моченая брусника, выросшая в лесу рядом с дачей, антоновские яблоки из своего сада, квашеная капуста и соленые огурцы со своего огорода. Отец любил картошку, которую привозили с его родины, из Калужской области. В обычные дни, когда не было гостей, питались просто. «Щи да каша — пища наша», — говорил отец.
Иногда, чтобы попить чаю на свежем воздухе, в тени деревьев, ставили самовар, раздувая старым сапогом угли. Вообще чай из самовара — одно из любимых воспоминаний моего детства.
>Он был человеком огромного обаяния
Улыбки всегда были в нашем доме. Отец любил шутить, веселить гостей. В то же время он был достаточно равнодушен к вину, даже по большим праздникам, хотя угостить он любил, и на столе всегда были хорошие вина и коньяки. Во время войны, если что и позволял себе выпить, так это стопку настойки с перцем и то ради лечения от простуды. В хорошей компании мог выпить рюмку-другую. Но считал недопустимым употребление спиртного в несовершеннолетнем возрасте. Пьяных он буквально не терпел, как и Александр Васильевич Суворов, разве только не поливал их, как тот, холодной водой.
Отец с детства очень любил природу. Лес и вода, по его признанию, успокаивали его. Он любил ходить в лес за грибами. Помню поездки за грибами всей семьей, отец умел собирать грибы, радовался каждому белому. Меня в детстве поражала его способность ориентироваться в лесу, казавшемся дремучим. Чтобы сделать приятное мне или маме, нанижет, бывало, на травинку землянику или соберет букетик полевых цветов. К цветам у него было особое отношение. Он выращивал розы разных сортов рядом с дачей. Это были его любимые цветы. Ими он щедро одаривал всех приезжавших. Весной и летом во многих комнатах дачи стояли букеты с розами, сиренью, просто с лесными и полевыми цветами, а также с ландышами, которых вокруг в лесу было огромное количество, и отец всем советовал рвать их без листьев (он вообще не терпел варварского отношения к природе).
Мы часто устраивали дома вечера классической музыки, когда всей семьей собирались вокруг огромной «бандуры», как мы в шутку называли старый проигрыватель с крышкой. Особенно любили и подолгу слушали Чайковского («Первый концерт», «Времена года», музыку из балетов «Щелкунчик», «Лебединое озеро», арии из опер «Евгений Онегин», «Пиковая дама» и др.). «Первый концерт» повторяли снова и снова, и наш огромный дом наполнялся удивительно жизнеутверждающими звуками.
В 1950-е годы судьба свела отца с Михаилом Дормидонтовичем Михайловым, хотя не исключаю, что они могли быть знакомы и раньше. В Екатеринбурге (тогдашнем Свердловске) произошла встреча его, тогда командующего Уральским военным округом, со знаменитым басом, который пел в то время в Большом театре (люди старшего поколения помнят, как в послевоенные годы он пел партию Ивана Сусанина). Будучи человеком православным и глубоко верующим, он еще до революции стал протодиаконом. И, несмотря ни на что, сана с себя не снял. Продолжал петь в оставшихся после погромов московских храмах. Отец хотел побывать на его выступлении, но ему не удалось, и он очень сожалел об этом. А позднее решил пригласить знаменитого певца домой. Встреча произвела большое впечатление на обоих. Как я понимаю, у них было много общего. Оба родились почти в одно время, были родом из деревни, в детстве пели в церковном хоре. До поздней ночи из окон особняка лился могучий бас Михайлова. Рассказывают, что в тот вечер Жуков вместе с гостем пели дуэтом «Есть на Волге утес», причем маршал аккомпанировал на баяне.