— А ты? Кем ты меня считаешь?
— Не смущай меня.
— Разве я тебя смущаю? — усмехнулся Ник и мягким движением пантеры приблизился к ней.
Делайле неожиданно пришло в голову, что, впустив Ника в свою жизнь, она перестала быть ее хозяйкой, — и теперь не могла уже ничего изменить.
— Эми Элизабет, иди сюда! Дай маме отдохнуть.
Сквозь туман в голове Делайла услышала голос матери и увидела Эми с праздничной шляпкой на голове, с несчастным видом заглядывавшую в полуоткрытую дверь спальни.
Делайла приподнялась и, почувствовав, что голова не кружится, откинула одеяло.
— Заходи, дорогая. Расскажи мне, как ты провела день.
— Ник хочет поговорить с тобой, мамочка. Он сказал, что я могу подняться и посмотреть, не проснулась ли ты. — Эми повернулась к двери и сообщила громким шепотом: — Мама проснулась, Ник. И я не вижу никаких следов ветрянки.
Дверь распахнулась, за ней оказался Ник. Он присел на корточки, его глаза оказались на одном уровне с глазами Эми.
— Помнишь, о чем мы говорили, когда поднимались сюда?
Эми взволнованно взглянула на Делайлу.
— Нужно дать маме отдохнуть, чтобы она не болела, когда у меня завтра будет праздник.
— Я буду хорошо себя чувствовать, — пообещала ей Делайла.
— Эми, я ухожу. Пойдем со мной, зайдем к дедушке, поедим мороженого с фруктами и сиропом, — снова раздался голос бабушки.
Эми попятилась к двери. Она обняла Ника за колени и весело запрыгала вниз по лестнице. Ник закрыл дверь.
— Эми повезло, что у нее есть ты, — сказал он.
— Мне улыбнулась удача. Эми — самый важный человек в моей жизни. Нет ничего, чего бы я для нее не сделала. Я ее мать.
— А я ее отец.
Делайла долго молчала.
— Чего ты хочешь от меня, Ник?
— Я не хочу, чтобы мою дочь воспитывал какой-нибудь другой мужчина.
— Я не спрашивала, чего ты хочешь для себя, я спросила, чего ты хочешь от меня.
Чего же он хотел от нее? Нику было не так-то просто ответить на этот вопрос. Он знал, что хочет затащить Делайлу в постель. Он хотел, чтобы она желала его, чтобы ее поцелуи искушали его, чтобы он был единственным, на кого она изливала бы свою страсть. Он хотел погрузиться в нее так глубоко, как еще не смог этого сделать ни один мужчина.
— Я на многое согласилась, — сказала Делайла, нарушая его раздумья. — Я не против того, чтобы вы с Эми общались. Но предупреждаю тебя, что, каким бы ни был результат анализа, мы не скажем Эми, что ты ее отец, до тех пор пока ты не возьмешь на себя настоящие обязательства по отношению к дочери.
— Кого ты защищаешь, Делайла? Эми… или себя?
— Я защищаю нас обеих. Эми не нужен отец, живущий в другом конце страны и встречающийся с ней раз или два в год. Отец, который откупается от нее дорогими подарками. А я не хочу, чтобы ты разрушил мою жизнь больше, чем уже разрушил.