Побывав в Швейцарии, особенно ясно начинаешь понимать, что в нашей стране что-то не так. Есть песня Высоцкого, в которой говорится о том, что «история страны — это история болезни». Очень четко сказано. Я полностью осознавал, что страна больна какой-то неизлечимой болезнью.
— В какой степени сыграло сознание того, что ваше основное занятие, мягко говоря, шло стране не на пользу?..
— Дело в том, что совершенно четко прослеживалось, что все, что мы делаем, это не то что не на пользу, а просто вредит. Вредит стране, народу…
В каждой замкнутой группе профессионалов неизбежно возникает свой сленг, свой язык, своя терминология. Центральной фигурой всей агентурной разведки является, конечно, иностранный агент. То есть те иностранцы, которых мы вербуем. Для обозначения этого существовало много различных терминов, но основным был «жопа». Допустим, мы говорим: «Наша жопа в Берлине со своими обязанностями справляется». Или, допустим, «обеспечить прикрытие жопы в Вашингтоне». Или же, к примеру, «этот материал добыт через жопу…» И в этом была доля правды, тоже очень глубокая.
— Вы их презирали?..
— Ну да. Дело вот в чем. Мы в основном охотились за технологией. Больше нам ничего не было нужно. Технология — это самое главное. На это тратился бездонный бюджет ВПК. А чисто военные «секреты» никого не интересовали, так как все это — открыто. Сколько в Германии дивизий? Все знали, что их 12, об этом говорилось и писалось открыто!
Если мы начнем атомную войну, то они будут на это как-то реагировать. Если мы начнем химическую войну, они также будут реагировать такими же методами. Мы были наступающей, активной стороной. Где мы будем действовать, будут действовать и они. Поэтому их планы нас не интересовали. От того, что они не знали, как мы будем действовать, было неизвестно и их противодействие. Так что все дело упиралось только в технологию.
Так вот, воруя технологию и принося в клювике зарубежные разработки, мы тем самым «отшибали» у наших конструкторов их таланты. Они же работали только на войну. Страна наша была неспособна произвести даже простой легковой автомобиль. Итальянцы привезли и построили завод, а мы производили только сборку. Это же сейчас делается повсеместно: вывези в Пакистан, в Африку любой завод, и они там будут делать то же самое. То есть мы сами не могли придумать обыкновенную автомашину, а самолеты, танки, подводные лодки — все это было у нас на высшем уровне.
Итак, воруя иностранные технологии, мы убивали таланты наших конструкторов. То, что мы делали, вело к техническому отставанию Советского Союза. Допустим, «супостат» сделал какую-то «штуку». Я эту «штуку» украл и привез домой. Значит, нашим конструкторам ее нужно скопировать. Но скопировать деталь — это все равно что заставить поэта копировать чужие стихи. Переписывать и выдавать за свои. Это разлагает морально. Так вот, на копирование тоже нужно много времени. Даже для того, чтобы авторучку скопировать, нужно знать, из какого она сделана материала, иначе она будет тяжелее оригинала и недостаточно прочной. Скопировать — это не так просто, как кажется. И, копируя, мы тратим время. А в это время «супостат» делает что-то новое, и мы отстаем. Мы снова воруем что-то, тратим на копирование год-два-три, «дядя» делает что-то новое, таким образом, мы снова в хвосте. Тогда был лозунг: «Догнать и перегнать». Лозунг был совершенно диким, ибо он обрекал нас на то, чтобы находиться в хвосте. Это первое.