Не подлежит сомнению и такой интегральный способ оценки прошлого – не знаю, приходил ли он кому-либо в голову раньше. Тот факт, что китайская кухня признала съедобным практически все, вплоть до личинок насекомых, говорит очень ясно: в этой стране голодали много и подолгу. То же относится и к кухне французской. Только солидный опыт голодных лет мог заставить найти что-то привлекательное в лягушках, улитках, в протухших яйцах, подгнившем мясе, сырной плесени. В русской кухне нет ничего похожего. В голод едали, как и везде, всякое, но не настолько долго (самый суровый и долгий в нашей досоветской истории голод был в 1601–1603 гг.), чтобы свыкнуться. Икру осетров – черную икру! – в России никто не считал за нечто съедобное. У нас ее веками, до середины XVII в., скармливали свиньям, пока европейские гости не открыли нам глаза.
Многое из того, что почему-то считалось бесспорным, не выдерживает первой же проверки. Таковы мифы о построенном «на костях» Петербурге, о «потемкинских деревнях». Еще один замечательный миф звучит так: до Петра I женщина на Руси была «заточена в тереме». Историк Наталья Пушкарева исчерпывающим образом изучила данный вопрос. Оказалось, что жена могла быть опекуншей – вещь немыслимая в те времена в Европе. Она причислялась к первому ряду наследников, причем переживший свою жену супруг оказывался в худшем положении, чем она, – он мог только управлять ее имуществом, но не владеть им. Жена сама, в отличие от мужа, выбирала, кому передать свое наследство. Даже незаконная жена могла претендовать на наследство. Исследовав объем прав женщин на владение и распоряжение имуществом, на приобретение и реализацию земельной собственности, на возможность отстоять свои интересы в суде, Пушкарева показала, что уже в Древней (!) Руси женщина могла осуществлять практически любые сделки даже без участия мужа. Франция пришла к этому в середине XX в.
* * *
После распада Древней Руси русский народ в своем историческом творчестве создал несколько политических типов государственности: Московскую Русь, Галицкую Русь, Литовскую Русь, вечевые республики (Новгород, Псков, Вятку). Несомненную альтернативу Москве в разное время представляли собой Рязань, Тверь, Смоленск XII–XIV вв., Поморье (так называемые «Поморские города» в XV–XVII вв.). Менее изучены и известны Тмуторокань, Терский городок, старообрядческая Ветка, Стародуб, Керженец, государственные образования периода Гражданской войны 1918–1922 гг. Не говоря уже об уникальных казацких демократиях. В централизованном государстве должен был победить какой-то один тип государственности. Им стал московский, переросший затем в петербургский.