В то время Гай неизменно повторял: «Надо, чтобы за эту идею ухватились». В какой-то степени это удалось. Вскоре я, к своему удивлению, узнал, что для использования в учебных целях уже приобрели Брикендонбери-холл, бывшее школьное здание, расположенное на просторном участке неподалеку от Хартфорда. Меня представили капитану 3 ранга Питерсу, которого назначили начальником школы. Он часто приглашал нас с Гаем на обед в «Хангерию», чтобы послушать, что мы думаем о новом деле. У него были мечтательные голубые глаза и очаровательная мягкая улыбка. Несмотря на резкое различие характеров, он сильно привязался к Гаю, который бесцеремонно таскал у него со стола сигареты. К сожалению, его сотрудничество с нами оказалось недолгим. Впоследствии его посмертно наградили крестом Виктории, вероятно, за ненужную храбрость, проявленную в Оранской гавани. Услышав о его награждении, я взгрустнул при мысли, что Питерс никогда об этом не узнает. Он был человеком сентиментального склада и заплакал бы от такой чести. Наши слушатели обожали его.
Среди преподавательского состава были разные люди. Был весельчак Джордж Хилл (сотрудничал с Брюсом Локкартом, одним из английских тайных агентов в России после революции 1917 года, а также был другом Сиднея Рейли. Во время второй мировой войны занимал высокий пост в УСО и был послан Черчиллем в Москву в качестве представителя УСО/СИС. — Прим. авт.) — автор книг о своих таинственных приключениях в Советской России, один из немногих оставшихся в живых англичан, которые действительно засыпали «песок в буксы». С большим брюшком, Хилл скорее походил на опереточного короля с лысой макушкой вместо короны. Позже его назначили руководителем миссии управления специальных операций (Управление специальных операций было создано по распоряжению Черчилля в 1940 году и руководило всеми тайными действиями против стран оси, особенно саботажем и диверсиями. — Прим. авт.) в Москве. Мои друзья в СССР приняли это с восторгом: они знали о Хилле все.
Был еще специалист по взрывчатым веществам — Кларк. Он отличался неуемным чувством юмора. Когда однажды его попросили организовать показ своих методов для начальника чешской военной разведки и его аппарата, Кларк расставил мины-ловушки в рощице, через которую шла дорога на полигон. Кларк предполагал, что чехи пойдут через рощу гуськом. Они же, напротив, пошли шеренгой, и офицеры, шедшие по краям, перенесли тяжелое потрясение. Лишь по счастливой случайности никто не пострадал.
Был также меланхоличный чех. Его рекомендовали как печатника, работавшего в подпольной типографии в Праге. Это был бледный, приземистый толстяк.