Смерть на брудершафт (Фильма 9-10) (Акунин) - страница 111

Но сзади грохнуло что-то, жахнуло, и увидел товарищ Ковтюх, что локомотив отсоединяют от состава.

— Чего это?

— Не нужен нам бронепоезд. На одном паровозе покатим.

Хромовый (был он молодой, высокий, с небольшими усами) глядел в бинокль на город, до которого от станции было семь верст.

— На одном паровозе? Шутишь, товарищ. По немцу надо вдарить со всех пушек. Чтоб знали, гады, как советскую власть шрапнелями шугать!

А локомотив уж тронулся, разогнался.

Командир, всё не отрываясь от бинокля:

— Сдурел ты, товарищ Ковтюх? У меня две трехдюймовки, а у них вон на пригорке тяжелый дивизион. Вдарят — мокрое место от бронепоезда останется.

— И по нам вдарить могут? — спросил председатель нервно.

— Запросто. Теперь уже прямой наводкой.

— Куда ж мы едем? — вскинулся Ковтюх. — Давай задний ход! Германцы завтра сами из города уйдут!

— Нет. Тяжелые орудия нам позарез нужны. А снаряды того нужнее. Ты помолчи пока. И когда в город приедем, тоже молчи. Говорить я буду, а ты только кивай и брови супь.

Заспорил было председатель, да поздно. Паровоз уже сбрасывал скорость перед вокзалом.

— Рта не раскрывать, ясно? — сказал краском и показал Ковтюху крепкий кулак в черной перчатке.

Но председателю и самому расхотелось языком болтать.

На платформе было серым-зелено от германских шинелей.

Локомотив еще не остановился, а командир уже спрыгнул с подножки, сам пошел на немцев, еще издали громко и сердито залопотав на них не по-русски.

Товарищ Ковтюх догнал его и, как велено, сурово сдвинул брови, хоть сердце и опустилось в самые подметки.

С серо-зелеными командир потолковал минуту или, может, две — черт знает, о чем, но только выглядело это так, будто он на германцев наседает, а они оправдываются или даже винятся.

Наконец хромовый объяснил:

— Это нас встречают товарищи из солдатского комитета. Недоразумение у них случилось. Офицер из штаба корпуса под дулом револьвера заставил артиллеристов огонь открыть. Извиняются они. А чтоб мы на них зла не держали, оставляют нам все орудия со снарядами. Им дома пушки не понадобятся. Но винтовки с пулеметами они не отдадут, потому что в Германии тоже революция и своя контра имеется. Как, товарищ председатель, устраивает твой ревком такая компенсация или нет?

Что такое «компенсация», Ковтюх знал неотчетливо, однако важно, будто с неохотой, кивнул.

Немцы обрадовались. Давай его по плечам хлопать, руку жать. «Камарад, камарад». Позвали выпить-закусить — это было и без перевода понятно: по кадыку себя щелкали, в рот кулаком пихали, подмигивали.

— Пить мы с ними не будем, но и обижать нельзя, — сказал красном. — Бумагу только подпишем, что перемирие восстановлено — и назад.