. Ее самый первый настоящий мужчина, не тряпка трусливая, как те, что сбегали от нее, едва выясняли, что невеста может оказаться без какого-либо приданого. Васька не струсил. Не сбежал. Он долго и упорно с ней разговаривал. Он ее жалел. Он ее любил. Может ли быть такое, чтобы несчастной, убогой, дефективной женщине, над которой смеялись не только одноклассники, но и собственная мать – такой дурнушке и глупышке улыбнулась удача в лице Настоящего Мужчины? Так не бывает…
Почему она его потеряла? Дай Бог памяти, как это случилось? Как же вышло?
– Вася? – простонала она, вглядываясь в темноту прихожей. – Василек… любимый мой, куда ты ушел?…
Мужчина промолчал. Вместо него ответили тапочки:
– Она окончательно и бесповоротно сошла с ума.
– Аминь.
Тамара взревела:
– Убирайтесь вон, сучьи потроха!!!!
Они убрались. Все голоса и привидения, преследовавшие ее много дней. Вместе с Василием.
…Еще через два часа Тамара сползла на пол. Вскоре рука, стиснутая цепью, стала синей. Потом рука почернела.
В последние мгновения Тамара попыталась позвать на помощь. Реально позвать на помощь реальных соседей. Но никто не поверил и не откликнулся.
Ближе к полуночи восьмого июля, в День семьи, любви и верности, сумасшедшая умерла. Дверь взломали, лишь когда вонь стала невыносимой.
День четвертый – 28 декабря
ПРИЧАСТИЕ
Давайте я расскажу немного о своем вокзале. Вы ведь он нем почти ничего не знаете. Уверяю вас, тут есть на что посмотреть. Едва ли я стал бы слоняться целую неделю, не будь мне здесь комфортно.
Он большой. Дворец из черного гранита. На крыше – три купола в ряд, похожие на гигантские караваи с солонками. По задумке архитекторов они должны демонстрировать гостеприимность и широту души местного населения. Даже если вы находитесь в нашем городе проездом, вы получите всю гамму впечатлений, будто остались здесь на несколько дней… бла-бла-бла, какой-то подобный рекламный бред я читал несколько лет назад, когда вокзал решили реконструировать и благоустроить. Я уже не помню, каким он был раньше. Наверно, таким же большим, но менее гостеприимным и комфортным. Меня, школьника, здесь уже ловили однажды и едва не отправили в комнату для беспризорных детей. Я прогуливал уроки. Таскался по залу на первом этаже с сумкой на плече, дурень, на глазах у внимательной милиции, вот и загремел. Едва отбрехался от строгой тетеньки в синей форме, желавшей непременно выяснить, не бьют ли меня родители и получаю ли я необходимую суточную норму калорий. Она думала, что я беспризорник, но все же надо отдать ей должное: убедившись, что благополучный 13-летний оболтус всего лишь сбежал с урока физкультуры, она не стала звонить матери. То ли милиция раньше была душевнее, то ли я склонен идеализировать прошлое…