Мы стояли у прилавка маленького продуктового отдела, ютившегося в углу на втором этаже вокзала возле конкорса. Магазинчик торговал растворимой лапшой и быстрыми супами, шоколадом, пивом, газетами – в общем, всякой всячиной, без которой человеку в поезде стало бы невыносимо скучно. Я зашел сюда за жевательной резинкой. После двух стаканов дешевого автоматного кофе и чипсов у меня во рту словно скунс переночевал.
Я протянул девушке пятьдесят рублей.
– Задумался он, – продолжала ворчать женщина в сером пальто, подпирая меня сзади. – А если у меня поезд уходит, я что, должна ждать, когда ты додумаешься?
Я улыбнулся. Некоторым людям на нашей планете явно не хватает драйва. Что ж, я их очень понимаю. Сам такой.
– Что смешного я сказала? – фыркнула скандалистка. – Покупай и освобождай место.
Я неспешно оглядел ее. Типичная советская Мадам Из Очереди В Кассу, возрастом примерно за пятьдесят, одетая дорого, но безвкусно, крупная, нахрапистая, бескомпромиссная, способная часами говорить на любую тему, ничего при этом не говоря, и умеющая раздуть конфликт на пустом месте. В общем, непотопляемый корабль – баба, которая переживет пятерых мужей почти безо всякого для себя ущерба.
– Я не улыбаюсь, сударыня, я сочувствую.
Заказанная мною упаковка «Орбита» уже лежала на блюдце вместе с мятыми червонцами сдачи, но я не спешил уступать место. Хамство должно быть наказуемо, так меня учила моя мама, доброй души человек, отстоявшая советских очередей многие километры и сохранившая при этом поразительное человеколюбие.
– Сударыню нашел, – буркнула дама. – Тоже мне, сударь. Ты уходишь или нет?
– А вы меня разве не узнаете? – спросил я. Голос мой звучал уверенно и звонко. На мгновение дамочка даже опешила, внимательно посмотрела на меня. – Неужели не узнаете?!
– Нет!
– Так и я вас тоже!
Она противно осклабилась:
– Ой, скажите пожалуйста, как остроумно! Умник нашелся… иди поупражняйся в остроумии в другом месте, у меня поезд уходит.
Я вздохнул. Нет, она не сумела испортить мне настроение своим неистребимым природным хамством, но отсутствие возможности если уж и не победить таких людей, то хотя бы нанести им минимальные моральные повреждения, действительно огорчает. Они всегда на коне, уверенные в своей правоте и безгрешности.
Но я упорно продолжал стоять у прилавка. Я уперся как бычок.
– Извините, – сказал я продавщице, – я подумал, может, мне еще бутылочку «колы» взять. Да, пожалуй, возьму. В стекле, пожалуйста. С самой верхней полки.
Продавщица улыбнулась одними глазами и не спеша потянулась к холодильнику с газированной водой.