– Ты издеваешься?! – вскипела моя мадам.
– Именно так.
Мою улыбку можно было использовать в рекламе коммерческого банка.
– Ну, сморчок!! – Тетка развернулась на каблуках, едва не разбрызгивая слюну, и покинула магазин.
Мы с продавщицей переглянулись.
– Сморчок?
– «Колу» будете брать? – засмеялась девушка.
Никакого срочного поезда у дамочки не было, как я и предполагал. Она сидела в соседнем ряду зала ожидания спиной ко мне. Я, незамеченный, пил «колу» и читал дешевый таблоид, купленный в том же магазине, изредка поглядывая на тетку. Не могу сказать, что я простил ей хамство, но к тому моменту кипение сошло на нет. В конце концов, если немолодые дамы на пороге твоего сорокалетия все еще говорят тебе «ты», это не может не радовать. Вот если бы она еще не плевалась…
Минут через десять я почти забыл о ней, потому что меня разморило. Я сложил газету, бросил ее в соседнее кресло, намереваясь сомкнуть очи и немного вздремнуть.
Увы, меня ожидало новое приключение.
К даме подсел молодой человек, почти юноша. Причем юноша довольно противный – неприкаянный и не обремененный какими-либо общественными нагрузками вроде учебы в школе или работы хотя бы грузчиком в продуктовом магазине. Парень явно добывал себе пропитание прямо здесь, на вокзале, и в данный момент он проявлял недвусмысленный интерес к содержимому сумочки моей хамоватой знакомой. Сама мадам то ли уснула в кресле, дожидаясь своего «уходящего поезда», то ли медитировала, глядя на гигантский витраж, украшавший фасад вокзала.
Что я мог бы сделать в данной ситуации, будь я добропорядочным гражданином? Попытался бы вмешаться и схватил за руку молодчика? Будь я не столь трусоват, как все среднестатистические российские мужики (парнишка, убегая, вполне может полоснуть меня заточенной бритвочкой, и это будет очень несправедливая цена моего вмешательства), я бы поучаствовал в спасении теткиной наличности, но… эта сука меня обидела и пусть теперь расплачивается за это. За все надо платить, сударыня.
Парнишка аккуратно вспорол дамскую сумку, засунул внутрь руку и аккуратно, почти ювелирно, нежнее, чем акушер вынимает дитя из материнского чрева, выудил массивный бумажник. Еще пара мгновений – и он будет праздновать победу.
Я огляделся. Поразительно, но, кажется, кроме меня, никто этого не видел, хотя некоторое количество неприкаянных пассажиров присутствовало. Похоже, у карманников действительно особое чутье, они спинным мозгом улавливают момент, когда можно успешно обстряпать дело. Уверен, даже камеры наблюдения, висевшие по углам этого огромного зала ожидания, не сумели четко зафиксировать момент дефлорации сумочки.