– Как вас величают?
Два прежних связных так и не назвали Цигелю своих имен.
– Здесь? Христиансен, – с готовностью ответил человек.
– Вы знаете норвежский язык?
– Нет, лишь немецкий. Прохожу, как скандинав, родившийся в Германии.
– Тут со мной жена. Сейчас на палубе. В любой момент может спуститься. Что Аверьяныч велел мне передать?
– Велел передать вам устно, что место вашей работы очень для них важно. Потому вы должны вести себя с повышенной осторожностью. Оплату вам повысят. Понятно, что отпуск вы можете получить лишь через год, поэтому в срочных случаях вам следует связываться по этому телефону, – фальшивый скандинав Христиансен подал Цигелю листок, – там знают о вас.
– Где там?
– В русской церкви. В Иерусалиме. Вот вам пленки для фотоаппарата и шифровальный блокнот. Все, что вы передавали, пришло в хорошем состоянии. Да, и еще. Не посоветуете ли мне, что следует купить в подарок шефу?
В этот миг по ступеням резво сбежала жена. Деться было некуда. Хорошо, что Цигель успел все, переданное ему, спрятать в карманы.
– Познакомься, Дина, господин Христиансен, турист из Германии, неплохо знает русский. Случайно разговорились.
– Очень приятно, – неожиданно с акцентом сказал Христиансен, целуя руку жены.
«Чудеса», – подумал про себя Цигель.
К ужину Христиансен в столовой не появился.
– Где же твой новый приятель? – спросила жена.
– Какой он мне приятель? Просто перекинулись несколькими словами. Наверно, уже уехал.
– О чем же были эти несколько слов, если не секрет?
– Дина, что с тобой?
– Ты законченный идиот, – в голосе жены дрожали панические нотки, – ходишь, разинув рот и ворон считаешь. За тобой следят. Я это уже давно заметила. Ты же на такой работе, но отчета себе не отдаешь. Все. Завтра улетаем домой.
– Но мы же собирались посетить музей и дом Эдварда Грига. Ты же мечтала об этом.
– Никаких Григов. Нам нельзя здесь ни минуты оставаться.
– Но это же ужасно дорого лететь отсюда прямо в Копенгаген.
– Перестань лишний раз демонстрировать свою скупость. Покупаем билеты на самолет за любые деньги.
Ранним утром, собрав чемоданы, рассчитавшись с гостиницей, они улетели в Копенгаген, а там пересели на самолет в Израиль.