В окне номера гостиницы «Рейнбоу», стоящей у самого причала, в которой они поселились, высился белый, похожий на бригантину, корабль с тремя высокими мачтами, снасти которого сверху донизу были увешаны разноцветными вымпелами, развевающимися на ветру. С ним они засыпали и просыпались, а, выйдя, оказывались лицом к морю с древней башней Розенкранца справа и старым кварталом Бригген, чьи красные деревянные дома с остроконечными крышами вставали слева.
Администрация гостиницы устраивала поездки по фиордам. Цигель с неохотой уступил настойчивым просьбам жены, постоял на палубе, где она восторженно фотографировала воды, скалы, глубины фиорда в аспидно-зеленой дымке, подсвеченной солнцем, испаряющимся в щелях гор. Корабль пробирался по очередному изгибу фиорда под нависающими бурыми скалами. Можно было только удивляться игре света и вод, зеркально идущих светлыми и темными полосами, колеблющих даль, как некий кристалл.
Цигель же был далек от восприятия этих чудес, вдобавок подташнивало. Он спустился в салон, где одиноко сидел человек, которого он еще заприметил в столовой гостиницы. Тот всегда появлялся один. Костюм на нем был мешковат, будто с чужого плеча, да и манеры выдавали явного провинциала.
Цигель только собирался погрузиться в глубокое кресло и, закрыв глаза, попытаться одолеть тошноту, как услышал, совсем рядом, едва слышный, несколько неуверенный, даже смущенный голос:
– Вам привет от Аверьяныча.
Цигель несколько секунд не открывал глаз, думая, что это ему послышалось. Разлепив веки, увидел сначала сбитый набок галстук и несколько измятую рубаху под лацканами костюма подсевшего к нему провинциала. Только такой мог облачиться в костюм и галстук в эту, по сути, туристическую поездку, явно выделяясь среди остальных, одетых по-спортивному.
– Давно вы его видели? – оторопело спросил Цигель, наконец-то придя в себя.
– Я его никогда не видел.
– То есть? – если бы не было названо имя Аверьяныча, Цигель подумал бы, что это провокация.
– Я сам из Днепропетровска, – простодушно сказал человек, – впервые за границей. Тут, в Скандинавии, у меня ведомый. Ну, мой шеф по просьбе Аверьяныча дал мне задание – заодно встретить и вас. Аверьяныч просил передать, что высоко ценит вашу работу.
В голосе человека слышались знакомые Цигелю нотки уважения, граничащие с подобострастием. Подобные нотки он хорошо запомнил в разговорах Аусткална с Аверьянычем. Понятно было, что это офицер КГБ невысокого ранга, сумевший привлечь к сотрудничеству явно еврея, такого же, как сам он, Цигель. Вот и получил в награду поездку за границу.