С этим Цигель был абсолютно согласен, перечитывая без конца эти строки. Платят мало. Так вот.
Но какую информацию требовали кураторы от Калмановича? Оказывается, они возложили на него миссию – найти контакты с израильской службой разведки с целью собирать информацию об учреждениях и общественных организациях, которые занимались антисоветской деятельностью, и его работа в отделе пропаганды Рабочей партии виделась им верхом достижений.
Но ведь этим занимался и Цигель, и это было лишь небольшой частью его информации. Главным было все то, что он, рискуя головой, добывал на военно-воздушной базе. Выходило, что он может получить гораздо больший срок, чем Калманович.
Самое невероятное, что у того не нашли никаких вещественных доказательств. Все основывалось лишь на вырванном от него признании.
Слаб оказался, курилка. Давили, видно, сильно, он и раскололся. Рассказывал о своих встречах в Восточном Берлине с высокими чинами КГБ, но это вовсе, по мнению газеты, не говорило о важности Калмановича. Просто, таким образом, Советы привечали своих клевретов из органов поездками за границу, что в те годы считалось немалой наградой.
В мае 1987 года Калманович был арестован в Лондоне.
После десяти месяцев процесса при закрытых дверях, Калмановича осудили на 9 лет тюремного заключения.
Все, что начало твориться в мире, с которым Цигель был напрочь связан пуповиной, подступало комом к горлу Цигеля, словно некто невидимый, но весьма ощутимый, планомерно душил его, оставляя лишь маленькую щелку для дыхания.
Жернова времени вершили свое дело.
Наступил год восемьдесят девятый.
Шквалом сместило и смяло карту Восточной Европы. Стена, которая тщилась стать вровень с Кремлевской и Китайской, рухнула. Кто-то вспоминал слова молодого Ленина: «Стена-то гнилая, ткни, и развалится». Орман отлично знал эту гнилость: прежде чем рухнуть, погребла она под собой десятки миллионов жертв.
Дымились развалины империй.
Открывались святая святых – алтари диктаторов самых, что ни на есть «народных»: ничего нового, опять золотые дворцы в стиле Нерона. Чаушеску дряхлым стариком, вместе с женой, доковылял с трудом до какой-то невзрачной стены, у которой был застрелен, как блудный пес.
События шли в прямой телевизионной трансляции, в реальном времени, более того, в цвете, тут же на глазах становясь историей.
Ошеломленный мир смотрел, как туристы растаскивают на сувениры каменную крошку Берлинской стены.
Более всего потрясало, что в этом гибельном апокалиптическом мире человек ухитрялся жить скучной однообразной жизнью изо дня в день.