Нельзя утверждать, что она хотела изменить мужу. Об этом она не думала. Но ее взгляд всегда останавливался на других мужчинах, даже если она была в этот момент с мужем. Она флиртовала, чтобы обратить на себя внимание. Затем внезапно ее воображение отражало чувства, которые поднимались в ней. Это были картины свободного секса, к которому ее тянуло. Она никогда не допустила бы подобного поведения в реальности, так как страх перед неизвестностью был слишком велик. Но все же она получала удовольствие от своих фантазий.
Из-за напряжения, возникавшего при столкновении возможностей и запретов, от тайных желаний и страха перед их воплощением она дошла до кризиса. Эта женщина никогда не рассказывала мужу о своей внутренней двойной жизни, потому что ей было стыдно, и она испытывала чувство вины, – это был порочный круг, в котором она находилась уже давно. А ведь ключ к освобождению от власти фантазий лежал на поверхности. Однако страх перед ревностью мужа удерживал ее от разговора с ним. Кроме того, она боялась появления похожих мыслей у мужа. Ее встречи с мужчинами еще до брака никогда не были «нормальными» – по терминологии ее подруг. Либо мужчины обращались в бегство, как только она рассказывала о своих фантазиях, либо она сама боялась проявления чрезмерной раскрепощенности. Эти опыты в общении с мужчинами повторялись и каждый раз причиняли ей боль.
Откуда в ее жизни взялась эта болезненная рана? Взрослея, она чувствовала сильное влечение к собственному отцу. Он был для нее всем – королем из ее сказки! На другой стороне была ее мать, которая строго следила за тесной душевной связью между отцом и дочерью. Как многие женщины, мужья которых, занятые на работе, мало времени проводят с семьей, она полагала, что все свободное время мужчины и вся его нежность должны принадлежать ей, а не дочери. Кроме того, она боялась признать, что подрастающая дочь могла бы получать от отца больше расположения, близости, нежности, чем она, его жена.
Таким образом, мать стала «клином» в отношениях дочери и отца. Отец замечал, конечно, как жена наблюдает за его отношениями с дочерью, и держал дистанцию. Это было отчасти правильно, так как его смущали импульсы, которые передавались от дочери к нему, и он не знал, что с этим делать. Также он боялся власти молодости и хотел избежать искушений, поэтому редко общался с дочерью, хотя близость и доверительность в отношениях были важны для них обоих.
Таким образом, в молодой девушке возникло фатальное ощущение неосуществимого сексуального желания. С одной стороны, она выдерживала дистанцию и отказывалась от физической близости, даже если чувствовалось глубокое взаимное расположение. С другой стороны, она переживала, как все дети, двойственность атмосферы в доме родителей. Но об этом они вслух не говорили. Рана, которую она получила в детстве, и была причиной того, что она получала очень мало удовольствия от общения с мужчинами.