Этот человек замкнулся в рамках карьеры, сузил свое жизненное пространство. Бессмысленность его деятельности, бесперспективность стремлений перешли в беспомощность – что он мог с этим поделать?! В середине дня он словно пробуждался от своих раздумий и удивлялся, как быстро пролетело время. Он сам не понимал, над чем, собственно, он размышлял.
Радость, удовольствие и успокоение не находят больше места в душе, если в ней правит печаль. Моему клиенту изменил коммерческий успех. Он больше не получал никаких заказов для своей фирмы. Это привело его в состояние полной внутренней безысходности, и он уже не мог объективно оценивать сложившуюся ситуацию. Бесконечные ежедневные неудачи затягивали его все глубже. Он чувствовал себя виноватым во всех неудачах в профессиональной сфере. Распад его семьи стал лишь вопросом времени, но и оказавшись в одиночестве в пустой квартире, он также не мог назвать причину происшедшего. Новая фаза душевного кризиса началась с невыносимой боли. С тех пор прошло почти два года – два года сползания под уклон, которое закончилось в самой низшей точке. Диагноз прозвучал грозно: инфаркт! Так близко к смерти он еще никогда не был. Но он хотел жить.
Внезапно он задумался о своих возможностях. Необходимо было повернуть внутренние силы в правильном направлении, иначе они по-прежнему работали бы против него самого и не позволили бы ему идти дальше. Только мобилизовав свои внутренние ресурсы, он понял, к каким тяжелым последствиям могло привести его это состояние. Ведь время от времени к нему приходила мысль о суициде, он очень много выпивал, растерял свои прежние контакты, утратил профессиональные навыки. Когда позднее он вспоминал о плохих днях, то трактовал их как абсолютный ноль, с которого и начался его новый подъем. Судьба больше не позволяла ему заниматься самообольщением – он начал видеть вещи такими, какими они были на самом деле. До этого у него еще были силы цепляться за прежний жизненный путь, который привел к краху.
Во время больших кризисов судьба бросает нас в роковую бездну, и не существует никаких средств – обстоятельств или людей, – которые могли бы помочь в беде или отвлечь от нее. Только тогда, когда разрушение достигает пика, вскрываются ресурсы для мобилизации воли и нового строительства, предвестников грядущих изменений. Таким образом, каждый кризис приносит определенный опыт, поскольку мы, оставаясь в кризисном состоянии, не можем двигаться дальше.
Сама травма не является кризисом, и она не помогает автоматически найти выход из него. Травма сигнализирует, что возникшие проблемы выходят за разумные рамки и ведут к страданию. Например, к бессилию примешивается панический страх остаться в одиночестве. А к отчаянию, возникшему из-за отсутствия успеха, присоединяются лихорадочный поиск причин происходящего и чувство неполноценности, связанное с мистическим страхом перед последующими неудачами. Ход прежней жизни гарантировал нашему бизнесмену опору, на которую он мог полагаться. Однако этот источник иссяк, появилось разочарование в прежнем благополучии, пришлось столкнуться с новой ситуацией, в которой прежние знания были бесполезны.