Паша взял ножницы, вырезал фото из журнала, потом снимок надвое разрезал, в аккурат между Подбельским и Ектенбаевым. Они теперь порознь были. Как в этой жизни. Один мертв уже. Второй по телевизору выступает, цел и невредим.
Фото с Ектенбаевым Паша повесит на стену. Ему показалось даже, что Охлопков глаза скосил, разглядывая своего нового соседа.
– Не узнаешь? – засмеялся Паша. – Вместе небось воровали?
Он вдруг улыбку с лица согнал и в глаза Охлопкову вгляделся. Не рассматривал его, а вспоминал просто, как уезжал с этим парнем на его машине от офиса "Спектра", и вдруг на улицу выскочил… как же фамилия его?.. который пытался Паше сигареты продать… ага, Никифоров! И вот Никифоров этот из дверей выскочил и говорит Охлопкову: "Вам Подбельский звонит".
У Паши теперь такое чувство было, словно он непроизвольно чье-то присутствие ощущал. То есть знал о существовании человека. Не знал еще, как того зовут, и даже как он выглядит – не знал. Но знал, чувствовал, что он есть – тот человек. И им еще предстоит встретиться. Всматривался в лицо Подбельского. Ему, наверное, под пятьдесят. Жесткое лицо, неулыбчивое. Когда говорит, смотрит на собеседника прямо и почти без эмоций – так смотрят люди, знающие себе цену. Царь и бог. Местный крестный отец. Он что-то там запретил делать, и эти двое – в кожаных куртках, с перстнями золотыми – подчинились беспрекословно. Передача закончилась. Получалось, что Подбельский как бы итоги подводил всему сказанному. Он говорил, а все слушали. Нет, не слушали – внимали. Именно так, внимали, выказывали искренний интерес.
Паша выключил телевизор, подхватил сумку. Встал среди комнаты, оглянулся – не забыл ли чего, не вспомнил, вышел из квартиры и запер дверь. Теперь, вне этих стен, он чувствовал себя спокойнее. Ничто не давило на него. Лифта не стал дожидаться, сбежал по лестнице вниз, повеселев, и вышел на улицу, не заметив притаившегося в подъезде человека.
Человек выждал несколько мгновений, вышел из своего укрытия и направился за Пашей. Что заставило Пашу оглянуться? Он и сам не мог себе объяснить. Просто повернул голову и увидел человека, не человека даже, а лишь силуэт неясный, – когда Паша оглянулся, тот вдруг отступил стремительно назад, в сумрак подъезда, и что-то Паше подсказало – надо вернуться. Бросился назад, еще и не успел далеко отойти, вбежал в подъезд, прислушался. Никого. Лифт стоял на первом этаже. Паша открыл его двери – пусто. Но ведь видел же он кого-то. И видел, как тот поспешно от Паши прятался. Паша расстегнул дрожащими руками сумку, но нож доставать не стал, положил его сверху, прикрыл ладонью. Стал подниматься по лестнице, почти не дыша. Второй этаж, третий. По-прежнему никого. Чем выше шел, тем быстрее хотелось подниматься. Чувствовал себя охотником, загоняющим зверя. И еще не успел до самого верха дойти, как осенило – это тот человек, который звонил ему. И едва это понял – волна страха накатила и накрыла с головой. Паша уже не мог сдержаться, нож из сумки выхватил и помчался по ступеням наверх, преодолевая два последних пролета.