– Я сейчас, – бросил Паша с досадой.
Спрятал поспешно нож в сумку.
Стол уже был накрыт. Барсукову досталось место рядом с Розой, он сел с хмурым видом, но тут же хмурость с лица согнал и даже улыбнулся, потому что Роза ему улыбнулась.
– В общем, так, – сказал Самсонов и поднял рюмку с водкой. – Пьем!
– За что? – спросила томно Валентина.
– Все за то же.
Ответ был, по-видимому, исчерпывающим, потому что вопросов больше не последовало. Выпили. Самсонов пьяно подмигнул Паше. Паша улыбнулся в ответ, а сам вспомнил вдруг, как вчера сидел в самсоновской машине и выстраивал план казни. Он не мог сказать, что ненавидит Самсонова. Просто хотелось представить, как будет умирать этот мерзавец, который думает, что весь мир – для него и в этом мире нет ничего, кроме счастья.
– А вы чем занимаетесь?
– А? – встрепенулся Барсуков.
Роза смотрела на него доброжелательно-вопрошающе.
– Чем вы занимаетесь?
Вот оно, слово, – «занимаетесь». Не работаете, а занимаетесь. То, что делает Самсонов, называется «заниматься». Ведь это не работа. А Паша как раз работает, таскает на своем горбу тяжести. И в этом между ними разница. Роза этой разницы пока не видит, не предполагает еще, что у Самсонова приятель может быть из тех, кто «работает», а не «занимается», есть такое понятие – человек определенного круга. Так вот он, Паша, из тех, кто таскает на себе тяжести, матерясь и обильно потея, а потом пьет водку, купленную на деньги, которые заплатил щедрый покупатель из Орла.
– Я грузчик, – сказал Паша, и на его лице заходили желваки.
Разговор за столом мгновенно стих. Все теперь смотрели на Барсукова.
– Зачем же с таким надрывом, Паша? – пожал плечами Самсонов.
Как он умудряется любую фразу произнести так, что сразу ощущаешь собственное ничтожество? Барсуков побагровел, хотел ответить что-то, но опять его ответ никому не был нужен, потому что Самсонов вдруг грузно поднялся из-за стола, сказал, отдуваясь:
– Ладно, продолжайте пока. А я Валентине пару слов скажу наедине.
Валентина поднялась тоже, предварительно промокнув уголки рта салфеткой, вышла вслед за Самсоновым в соседнюю комнату. Дверь за ними закрылась. В комнате повисла тишина.
– Насчет той поездки все в силе остается? – прервала затянувшуюся паузу Роза.
Людмила кивнула, прикурила сигарету от спички.
– Да, я видела его на прошлой неделе, – сказала она и бросила обгоревшую спичку в бокал. – Он сказал, что поедем.
– Но почему долго-то так?
– С машиной что-то было. Но теперь все в порядке.
Паша мрачно разглядывал обои на противоположной стене. Ему было страшно от осознания собственной ненужности. В соседней комнате, за дверью, взвизгнула женщина. Наверное, Самсонов вел с ней слишком уж жаркий разговор. Паша поднялся, вышел в прихожую. Никто не остановил его и даже не спросил, уходит ли он и почему не хочет остаться.