Лайза не сомневалась, что Харрис еще и посмеивается про себя над ее замешательством, а вот ей самой оно совсем не нравилось. Девушка обреченно вздохнула, скинула свитер и, словно на Голгофу, прошла в другой конец студии. Там она приняла позу, показанную ей Харрисом, ругая себя последними словами за трусость, а его — за ехидный смешок, сопровождавший, как ей показалось, каждое ее движение.
А потом воцарилось молчание, очень странное — казалось, оно громом разносилось по всей комнате. Стук ее сердца, словно морской прибой, отдавался в ушах Лайзы. Она сидела в предложенной позе и ждала.
Ожидание затягивалось. Молчание становилось все более напряженным, и Лайзе стало казаться, что она слышит дыхание Харриса. Ни шуршания карандашей по бумаге, ни одного движения стоявшего сзади мужчины — только легкие вдохи, иногда прерывавшиеся, как показалось девушке. Наконец издерганные нервы Лайзы не выдержали.
— Что вы делаете? — прошептала она, но в напряженной тишине этот шепот прозвучал неестественно громко.
— Жду, когда вы расслабитесь, — отозвался спокойный, невозмутимый голос. — Нет смысла делать этюды, когда вы так скованны. У меня не получится то, чего я хочу.
Харрис замолчал, а Лайза не нашлась что ответить. Снова воцарилось гулкое молчание. Она чувствовала, что при упоминании о скованности напряглась еще больше.
Лайза обвела глазами диван, разглядывая знакомую фактуру обивки, скользнула взглядом по журнальному столику, по стоявшей на нем лампе, отметила пятно — результат ее небрежности во время недавней уборки, и хуже того — паутину в углу комнаты.
Вздох. Затем еще один, тяжелый.
— Вы, конечно, не курите.
— Конечно нет, — отозвалась Лайза. И, в свою очередь вздохнув, продолжила: — Должна признаться, сегодня мне впервые захотелось закурить. Вы думаете, это поможет мне справиться с собой?
— Это могло бы помочь вам расслабиться.
— Да незачем мне расслабляться, — запротестовала Лайза, зная, что это ложь. Девушка сама уже чувствовала, как одеревенели ее плечи, спина, рука, на которую она опиралась. — Мне всего лишь нужно, чтобы вы занялись наконец своими набросками.
— Закройте глаза, — скомандовал Харрис, и Лайза повиновалась, но тут же снова в панике открыла их, почувствовав, как он уселся позади нее и обхватил руками ее плечи. Большие пальцы скульптора сомкнулись у верхнего позвонка, и он произнес: — А теперь снова закройте глаза и доверьтесь мне. Я не сделаю вам больно. Сидите тихонько. Я лишь хочу немного ослабить ваше напряжение.
Удивленный вскрик Лайзы утонул в этих словах. Сильные, чуткие пальцы уже разминали затекшие мышцы у основания шеи девушки движениями совершенно нейтральными и одновременно очень интимными.