Кстати, скажите на милость, а кто тянул Макаревича за язык насчет нежелания дергать струны на Васильевском спуске весной 2012 года в поддержку избрания Путина? Может, кто-то позвал туда Макаревича? Путин ему позвонил, сказал, что без поддержки «Машины времени» и президентство у него не заладится, и евразийский проект он провалит?
Кто?
Никто!
Желчь и отвращение к Путину потянули за язык Андрея Макаревича. Да еще смелость, что вякнул Макар не о Суркове, а всего лишь о Путине. (Кстати, Макаревич был в «правой» компании Пугачевой и Прохорова в момент их словесной пикировки с «кремлевским кукловодом», так что прекрасно знает, кто на деле портит в России так милый ему чистый либеральный воздух, но нет же — сам пукнул там, где безопасней — про Путина. Эх, кумир-кумир, едрена вошь!)
Да что там Макаревич — субтильная творческая душонка. Много раз, общаясь с политиками самых разных убеждений и должностей, я замечал, что если о Путине они могут говорить иной раз с разоблачительной пеной у рта, то, когда я спрашивал их о Суркове, эти либеральные смельчаки как-то потухали, тон их становился глух, а демократическая речевая активность опускалась до нуля.
Так однажды я заговорил о политическом кураторстве с лидером движения «Союз правых сил» Леонидом Гозманом — человеком, обязанным Владиславу Суркову политической жизнью. Гозман до этого в нашей беседе едва не сровнял Путина с землей. Но как только речь зашла о Суркове, попытался уйти от темы, мол, не желает ее комментировать.
Пришлось проявить гибкость:
— Хорошо! Давайте поставим вопрос иначе, Леонид Яковлевич. Кто такой Владислав Юрьевич, что вы с ним регулярно встречаетесь? — схитрил я.
— Потому что он очень влиятельный человек, который принимает решения. Он официальное лицо в нашей стране. А я хочу, чтобы в нашей стране было лучше.
Гениальная демагогия! Сурков, с одной стороны, ни за что не несет ответственности, потому что его, несчастного, нехороший Путин нанял за деньги культивировать идеи, а с другой — влиятельный человек, который принимает решения.
— А почему вы тогда только к Владиславу Юрьевичу идете, а не к другим? — не оставлял я несчастного Гозмана в покое.
— Я и к другим, как вы выражаетесь, хожу… — обиделся Леонид Яковлевич.
— Ну, он вас вызывает, — съехидничал я.
— Он не вызывает, а приглашает. Это разные вещи. Я у него не работаю, — раздражается не на шутку Гозман. Но, помолчав минуту, продолжает: — Но, если первый замглавы администрации президента приглашает, я считаю абсолютно неправильным отказываться. Я встречался и встречаюсь со многими людьми. С министрами, — как ему показалось, нашелся Гозман. Хотя о том, что рядом с Сурковым не всякий вице-премьер вправе расправить плечи, наслышан не хуже меня.