Вернувшись домой, я снова попыталась до него дозвониться. После трех бесплодных попыток трубку все-таки сняли, и я услышала звонкий женский голос.
— Жюльена сейчас нет, — сказала женщина. — Перезвоните через полчаса, может быть, он вернется.
Что за женщина оставалась у него в квартире в его отсутствие и говорила с такой уверенностью? Бывшая жена? Я была убеждена, что она смеется над моим акцентом. Она не спросила мое имя и не предложила передать что-нибудь Жюльену.
Ровно через полчаса я перезвонила. Я наивно ожидала услышать голос Жюльена, но мне ответила та же самая женщина.
— Он появлялся ненадолго, но только что снова ушел, — сказала она.
Не было сомнений, что она и словом не обмолвилась Жюльену о моем звонке.
— А вы не знаете, когда он вернется?
— Понятия не имею.
Я пробормотала, что еще перезвоню, и с горечью повесила трубку.
До ночи было еще далеко. Вечер грозил пройти впустую. Я говорила себе, что нужно написать маме письмо. Я уже получила от нее множество писем, но ответила только на одно. Однако у меня совсем не было настроения, чтобы писать всякие успокаивающие глупости. Я думала только о Жюльене и о женщине у него дома. Была ли это очередная любовница — самое последнее его завоевание?
Часы на здании «Отель де Вилль» прозвонили девять. Я позвонила в последний раз. Никто не ответил. Я спустилась в кафе на первом этаже дома, села за маленький столик у окна и заказала омлет с сыром и кружку пива. Это был мой первый одинокий ужин в публичном месте, и я ела, не поднимая глаз. Никакого вкуса я не чувствовала.
На следующее утро я пошла за покупками на рынок возле улицы Муффетар, но холодильник Жюльена, очевидно, в то утро был полон.
В полдень я позвонила снова.
— Алло…
Жюльен узнал меня по одному этому слову. Голос у него был радостным — он явно не был раздосадован моим звонком.
— Я тебе много раз звонила, но тебя не было.
— Мне нужно было сделать одну срочную работу.
— Я думала, ты в отпуске.
— При моей работе никогда нельзя по-настоящему освободиться.
— Вчера к телефону подходила какая-то женщина…
— А, это приходящая няня.
Значит, не бывшая жена и не новая любовница. Но если дочь Жюльена жила сейчас у него, это означало конец вольной холостяцкой жизни.
Кроме того, завтра он уезжал вместе с ней в Аркашон. И сегодня вечером тоже был занят. Он обещал позвонить мне по возвращении. Но я понимала, что перспективы наших дальнейших встреч весьма туманны.
Без Жюльена августовский Париж потерял все свое очарование. У меня ни к чему не лежала душа; не прошло еще и месяца с моего приезда, как я уже утратила весь первоначальный туристский энтузиазм. И ни одно новое знакомство не смогло бы изменить моего настроения: никто, кроме Жюльена, меня не интересовал.