— Вернее то, что от них осталось, — пробормотала Конни, чувствуя подступающую тошноту. — Но если не было абсолютной уверенности, то они должны были сообщить нам, что Говард, может быть, еще жив.
— Но не сделали этого, — мягко сказал Адам. — И будь благодарна за то, что новости оказались хорошими. Разве было бы лучше, если бы пришло сообщение, что произошла ошибка и он на самом деле мертв? Какие чувства ты испытывала бы тогда?
Конни тяжело вздохнула. По правде говоря, ей трудно было разобраться даже в теперешних своих чувствах. Она столько времени считала себя вдовой, смирилась с этим, а теперь необходимо было признать все за ошибку. Кроме того, по словам Джорджа, Говард все эти четыре года жил среди повстанцев. Неужели он не мог каким-либо образом связаться с ней, дать знать, что жив.
— Может быть, ты и прав, — сказала она и неуверенно огляделась вокруг. — Который час? Сколько времени я была без сознания?
— Не так долго, — успокоил Адам и, подняв руку, коснулся легкого синяка на ее виске. — Должно быть, ты ударилась об угол софы. Поэтому-то мне и было так трудно достучаться.
— Очевидно, мне стоит позвонить родителям Говарда и сказать, что все в порядке.
— Не надо, я сам, — решительно возразил Адам. — Они решили позвонить мне, потому что у тебя была снята трубка.
— Я поняла, — сказала Конни, осторожно кивая, и Адам поднялся на ноги.
— Странно, что эта новость оказалась для тебя такой неожиданностью. Неужели ты ничего не знала? Разве тебе ничего не сообщили?
— Знаешь… — Конни повернулась к лежащей на полке кучке конвертов. — Может быть, там и есть письмо, — призналась она, — но я не просматривала почту. Обычно мне приходят одни счета, и я решила, что они могут подождать.
— Неважно. — Наклонившись, Адам слегка обнял ее. — Главное, что с тобой все в порядке, остальное неважно. Сейчас я приготовлю тебе чашку чая, а потом позвоню.
Конни откинулась на спинку софы. Что бы она без него делала? На Адама всегда можно было положиться, он был такой больший, ласковый… и надежный. Да, в его объятиях Конни всегда чувствовала себя в безопасности.
До сегодняшнего дня.
Внезапная мысль о том, каковы могут быть последствия звонка Барнетов, заставила Конни вздрогнуть. О Боже, они все время говорили о том, как отреагировала на звонок она, и совсем не подумали о том, что это все значит в смысле будущего. Ее муж был жив. Немыслимо, но это факт.
Внезапно Конни вспомнила, как разозлилась, когда Говард в первый раз сказал ей, что собирается в Лхоргу.
— Это невозможно! — горячо заявила она, услышав о звонке Дика Корбэта. — Ради Бога, Говард, в Лхорге вот-вот начнется война, к тому же ты не работаешь больше в компании!..