По правде говоря, его никогда нельзя было назвать красивым. Резкие черты лица говорили об остром уме и не более того. Однако, припомнила Конни, это не мешало женщинам увлекаться Говардом, и он не потерял своеобразного шарма.
— А… кто-нибудь знает, что ты здесь? — спросила она и только потом поняла, насколько неуместен этот вопрос.
Могло ведь создаться впечатление, что у нее возникли сомнения в его психическом здоровье, как будто он сбежал из сумасшедшего дома.
— Я хотела спросить, — торопливо поправилась Конни, — в курсе ли твои родители?
Немного помолчав, Говард негромко ответил:
— А откуда бы я иначе узнал адрес? Ты ведь не сообщила мне, что продала наш дом. — На его скулах вздулись желваки. — Может быть, у тебя для меня есть еще какие-нибудь новости?
— Я просто забыла сказать тебе об этом, — ответила Конни уклончиво, предпочитая не отвечать на вопрос прямо. — Нам не представилось случая… поговорить об этом.
— Не представилось.
Тон Говарда был язвительным и вызвал у нее вспышку раздражения.
— Я была не в состоянии платить по ипотеке, — с вызовом сказала она. — Кроме того… мне хотелось уехать оттуда.
— От меня?
— От воспоминаний о тебе, — откровенно ответила Конни. — Я ведь считала тебя мертвым и не могла больше жить в том доме.
— И ты продала его только поэтому?
— Нет, я же сказала, что не в состоянии была платить по ипотеке. Моего жалованья на это не хватало.
— А как насчет книги? Моей книги. Той, которую должны были издать. Она ведь наверняка принесла что-нибудь. Ведь Лукас Эрроуз был настроем весьма оптимистично.
— Книга не была издана, — со вздохом сказала Конни.
— Почему? — спросил пораженный Говард.
— Откуда мне знать. После того, как… тебя посчитали убитым, издатели стали выдумывать одну причину за другой. Начались разговоры о каких-то переделках и тому подобном…
— Другими словами, они расторгли договор?
— Вероятно… — Конни до сих пор помнила, в каком ужасном состоянии была тогда. — Кроме того, какие споры? Мне было не до них. Все это так ужасно!..
Говард склонил голову.
— И ты переехала сюда.
— Да.
— Почему?
Конни недоуменно взглянула на него.
— Наверное, из-за работы. — Она помедлила. — И из-за возможности получить этот коттедж.
— Но чья это была идея? — настаивал он. — Почему ты уехала так далеко? Я могу понять, что тебе не захотелось жить в доме, может быть, даже в Лондоне. Но отправиться в такое захолустье вряд ли может прийти кому-нибудь в голову случайно.
Конни поставила чашки на поднос.
— Так я решила, — твердо сказала она. — Тебе с молоком и сахаром?
— Все равно, — отмахнулся Говард. — Но почему ты не устроилась на работу где-нибудь рядом с моими родителями? Тогда ты могла бы жить у них.