– Этот кран никогда не работал, – радостно сообщила Миртл, когда Гарри попробовал его открыть.
– Гарри, – охрипшим шёпотом попросил Рон. – Скажи что-нибудь на змеином языке.
– Но ведь я… – Гарри слегка растерялся от неожиданности. До сих пор он говорил только с живыми змеями, да и то два раза. Он зачарованно уставился на миниатюрную гравировку, силясь вообразить, что перед ним настоящая змея.
– Откройся, – велел он и вопросительно взглянул на Рона. Тот отрицательно покачал головой:
– Нет, это не змеиный язык.
Гарри снова посмотрел на змейку, усилием воли заставляя себя верить, что она живая; замотал головой и при колеблющихся огоньках свечей ему показалось, что змейка шевельнулась.
– Откройся! – опять приказал Гарри.
На этот раз произнесённых слов никто не услышал. Из уст Гарри вырвалось странное шипение, кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Ещё мгновение – умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск – вот только куда?
Рон судорожно вздохнул. Гарри провёл по лицу ладонью, собираясь с мыслями. Надо было на что-то решаться.
– Ну, я пошёл, – твёрдо сказал он.
Не мог не пойти. Это наверняка вход в Тайную комнату, и, если есть пусть самый слабый, самый безнадёжный, самый фантастический шанс, что Джинни жива, он пойдёт, чего бы это ни стоило.
– Я с тобой, – сказал Рон.
Воцарилось молчание.
– Кажется, я вам тут не нужен, – робко вмешался Локонс с тенью былой улыбки. – Я как раз…
Он уже взялся за ручку двери, но Гарри и Рон оба навели на него волшебные палочки.
– Право пойти первым принадлежит вам, – жёстко сказал Гарри.
Бледный, лишённый оружия, Локонс приблизился к зияющей дыре.
– Мальчики, – простонал он умирающим голосом. – Ну что хорошего в этой затее?
Гарри ткнул его в спину палочкой. Локонс свесил ноги в трубу.
– Я, право, не нахожу в этом… – начал он было, но Рон его подтолкнул, и белозубый красавец ухнул в неведомые глубины.
Гарри тоже не стал ждать – осторожно влез в трубу, держась за её край, и разжал пальцы.
Полёт в трубе был похож на скольжение с крутой горы – бесконечной, тёмной, покрытой слизью. Мимо пролетали отходящие в стороны рукава, но ни один не был таким широким, как главный канал, который, извиваясь, круто уходил вниз. Скоро Гарри не сомневался, что летит глубоко под замком, ниже всех подземелий. Где-то позади со свистящим шумом преодолевал повороты Рон.
Полёт когда-то кончится, забеспокоился Гарри, вообразив, как он упадёт на землю. Но труба вдруг изогнулась под прямым углом, выпрямилась и оборвалась. Гарри выбросило из неё с влажным чмоканьем, и он приземлился на мокрый пол во тьму каменного тоннеля высотой в человеческий рост. Локонс уже поднялся на ноги неподалёку, тоже сплошь заляпанный грязью и белый, как полотно. Гарри успел шагнуть в сторону – из трубы с таким же чмоканьем выскочил Рон.