На следующий день все повторялось сначала. Не всегда было легко сохранять вежливый тон, когда чашу терпения переполнял еще один щебечущий женский голосок, требовавший к телефону Джеймса.
— Простите, его нельзя сейчас беспокоить, но если вы хотите, я могу оставить ему записку. — Линда тараторила всем в трубку одну и ту же фразу, все больше становясь похожей на заезженную пластинку.
— Да когда же вы прекратите бубнить мне одно и то же, черт вас побери? Кто вы такая в конце концов? — огрызнулась женщина на другом конце провода.
— Я ассистентка Джеймса по эффектам творческого вдохновения, — спокойным голосом объяснила Линда и прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
— Ассистентка чего?
— По эффектам творческого вдохновения.
— Значит, так. Передайте ему, что звонила я и сообщила совсем невдохновляющую новость: на крышу упало дерево, и она теперь протекает.
Так почините ее, подумала Линда, однако воспитание не позволило ей произнести эти слова вслух. До чего же глупая женщина! Надо же. Надеется на Джеймса. Как будто он может что-то сделать с этой дырявой крышей в Вермонте.
— Обязательно передам, — ответила она учтиво. — А пока вы могли бы вызвать кровельщика…
Куда девались покой, тишина и одиночество в ее доме? Что стряслось с ее твердой решимостью разобраться наконец в своих чувствах, своей жизни, своей судьбе? Теперь в доме не было тишины и покоя. Теперь в нем звучала незнакомая музыка, раздавался резкий мужской голос и без конца трезвонил и трезвонил телефон.
Линда вернулась на кухню и принялась готовить ужин. Она, должно быть, уже потихоньку сходила с ума из-за этой возни у плиты ради него. Впрочем, почему ради него? Прежде всего ради самой себя. Вот именно. В конце концов ей нравилось стряпать, к тому же для своей книги по кулинарии она должна была проверить еще несколько новых рецептов!
На следующее утро раздался телефонный звонок из Парижа. Звонила одна из его женщин, которых Линда уже узнавала по голосу. Она записала просьбу и номер телефона. Однако записка весь день пролежала около телефона нетронутой, так что перед ужином Линде пришлось положить ее рядом с тарелкой постояльца.
Выйдя из кабинета, Джеймс уселся за стол и бегло взглянул на листок, вырванный из блокнота.
— Париж! — воскликнул он. — Куда ее занесло! Что она потеряла в Париже?
— Думаю, мне было бы неудобно спрашивать ее об этом, — сказала Линда и отпила глоток вина. — Возможно, ее заманил туда какой-нибудь романтичный французский граф, способный не только чувствовать, но и понимать. Тем более что вы от нее далеко.