Ее провожал техник Верден. Старик прослужил на базе всю жизнь, и у него была странность провожать свои корабли лично. Эл и то на чем она летала, он опекал с нежностью деда, прикрывая свои чувства градом язвительных замечаний. Он похлопал катер по обшивке.
– Не разбей скорлупку, капитан, – насмешливо заметил он. – Двигатель испортишь, сама будешь ставить новый.
– Ну и поставлю, – с улыбкой ответила ему Эл.
– Да, ты поставишь! Не сомневаюсь! – старался он задеть ее еще сильнее. – Только что-то тебе такой умной и талантливой кроме топографической разведки ничего не поручили. Я помру, пока ты соберешь свой экипаж.
Эл перестала улыбаться. Она всегда старалась показать, что выше его нападок, но если задеть посильнее – начнет дерзить. Верден это знал, исчезновение улыбки свидетельствовало, что колкость достигла цели. Старик ехидно улыбнулся.
– Верден, нельзя быть таким вредным. Это отравляет душу, – со вздохом ответила она. – Не перестанешь язвить, я оправдаю твои худшие ожидания и загоняю машину так, что ее спишут.
– Иш! Будет свой корабль, тогда делай с ним, что хочешь, а "Дельту", чтобы вернула целой. – Верден погрозил ей пальцем. – Ух, капитан.
– Хорошо. Я ей по дороге сменю обшивку и покрою лаком.
Эл влезла в кабину с мыслью, что не стоит соревноваться с Верденом в словесном фехтовании, ему перебранки доставляют удовольствие, а ей становиться кисло. Впереди полет, пускай не сложный, но работа. Она стала серьезной.
***
В ее жизни уже была большая серьёзная экспедиция к планете, которую условно назвали "Тобос". Воспоминание об этом отзывались болью в сердце. Ей было тогда четырнадцать, и два с половиной года, она провела на одноимённом корабле, от которого осталась одна спасательная капсула.
Корабль потерпел аварию и фактически распался на части, не достигнув цели. Из восемнадцати человек экипажа в живых остались она и биоинженер Максимилиан Лондер. Каким чудом? Это Эл хранила как великую тайну и от Лондера, и от врачей, от всех.
С первых дней Эл стала жалеть, что согласилась лететь. Конкретной работы у нее не было, она слонялась по кораблю и помогала всем подряд. Не всем взрослым нравилось, что подросток лезет в их дела, а напористая Эл с еще детскими амбициями этого не понимала. С разрешения капитана она стала девочкой на побегушках, что скажут, то и делала. Все шло неплохо, если бы не ссора со старшим инженером, которому Эл неосторожно "влепила" пощечину. Произошла маленькая авария, в чем сначала, как самую неопытную, обвинили Эл. Но когда ситуация прояснилась инженер Кадейчис извиняться не стал. Эл считала, что справедливость – самое важное. Отстоять ее – дело чести. Пощечина, по мнению девочки, была успокоительной компенсацией. Но в последствии она стоила ей "прохладного" отношения всего экипажа. Ссоры стали возникать чаще.