Он начал свое расследование с того, что отыскал Коннора и попросил рассказать о нападении в вечер понедельника. По словам Коннора, ему удалось засечь переговоры мятежников — использовав их голоса в качестве маяка, он телепортировался в парк и оказался в самой гуще сражения.
Когда Йен просматривал личное дело Тони, то с удивлением обнаружил, что она снимает квартиру в Гринвич-Виллидж. С не меньшим удивлением он узнал, что у нее диплом бакалавра по бизнесу и что недалек тот день, когда она получит степень магистра в области социологии. Она была явно неглупа… но для чего умной девушке наниматься в охранное агентство да еще стеречь по ночам всяких бессмертных? Может, какое-то научное исследование, предположил он.
Он поделился этой мыслью с Коннором, но тот только отмахнулся. Она знать не знала об их существовании до того, как на нее напали мятежники.
Правда, Йен умолчал, что у него и в мыслях не было расстаться с Тони. Скорее, наоборот…
— Прекрати ее шпынять, — велел Коннор. — Дай девчонке время прийти в себя.
В итоге Йену ничего не оставалось, кроме как отправиться в ночной клуб, где у него было назначено целых два свидания. Обе девушки оказались довольно милыми, однако мысли Йена были заняты Тони.
Йен бросил взгляд на стоявший возле постели будильник. Шесть тридцать, утро четверга. Он принялся бродить по комнате, то и дело бросая взгляд на уютно свернувшуюся клубочком Тони, Благодаря свойственному вампирам острому зрению он мог без помех любоваться ею невзирая на темноту в комнате.
Чертыхнувшись, Йен направился к двери. Сколько можно?! Он ведь уже решил, что найдет себе порядочную, верную, неглупую и хорошенькую вампиршу. А Тони — смертная, напомнил он себе. Ну а насчет ее верности и порядочности у него до сих пор были сильные сомнения.
Зато она чертовски хороша собой. И несомненно, умна. Это было удивительное ощущение. Йен внезапно поймал себя на том, что рад был бы не отходить от нее ни на шаг.
Мысль эта поразила его до такой степени, что Йен похолодел. Не потому ли он стремится узнать о ней все, что можно? Взяв себя в руки, он проверил свои подозрения. Нет, они не беспочвенны. Хуже всего то, что его с такой силой тянет к ней. Это строго запрещено.
Зазвонил будильник. Быстрее молнии Йен метнулся и выключил его.
Слегка застонав, Тони потянулась. Зеленые русалочьи глаза широко открылись.
— Доброе утро, милая.
Ахнув, Тони натянула одеяло до подбородка. Потом окинула комнату быстрым, подозрительным взглядом и вновь уставилась на него:
— Что ты тут делаешь?
— Нам нужно поговорить.