Лавируя между столами и креслами, Макси двинулась к нему.
— У меня неприятность, — пояснил он, указывая на что-то ниже пояса.
Первым ее движением было повернуться и бежать без оглядки.
— Вон там, в стаканчике для карандашей, ножницы, — продолжал мужчина. — Освободи меня, пожалуйста.
Кусок его рубашки застрял в валике принтера.
— Глупо получилось. Я наклонился, а принтер был включен. Это тот самый случай, когда поломка произошла по вине пользователя, гарантийным ремонтом не удастся воспользоваться.
— С вами не первый раз такое? — Макси, не удержавшись, рассмеялась.
Джим не рассердился, он и сам улыбался, наблюдая, как Макси режет рубашку. Обретя свободу, он плюхнулся в кресло и принялся рассматривать обрезки ткани.
— Дорогая была рубашка. Да и принтер полетел.
— Я могу быть чем-нибудь вам полезна? — выпалила Макси, совершенно позабыв речь, которую она заготовила, идя наниматься на работу.
— Наверное, да. Ты ведь ищешь работу? — Он ногой придвинул ей стул. Она села. — Что ты умеешь делать?
— В своем родном городе в Огайо я работала в информационном агентстве, полтора года назад стала репортером. А на первых порах, когда приехала в Колорадо, вела делопроизводство и сидела с детьми редактора одной газеты.
— Теперь понятно, почему ты так ловко обращаешься с ножницами. Но зарплата у нас никудышная.
— Я согласна, — ответила Макси.
С тех пор они трудились вместе; работы было много, и Джиму правда пора было отдохнуть.
Довольная тем, что, возможно, ей удастся самостоятельно делать газету целых две недели, Макси пригнулась и указала на белый фасад.
— Вторая дверь от угла. Кажется, есть место у входа.
Заглушив мотор, Джим с интересом взглянул на дом.
— Я давно должна была бы пригласить тебя, — виновато сказала Макси, — да все как-то не получалось.
Макси поднималась по лестнице, прыгая через две ступеньки. Джим следовал за ней.
— Тебе нравится? Правда, отличное место? — Она дотронулась до красивой кованой решетки. — Здесь все такое просторное. Моя хозяйка живет на первом этаже, а я над ней. Осторожно, очень крутые ступеньки.
Макси достала из сумочки ключ. Джим положил руку ей на плечо; Макси удивленно оглянулась.
— Ты не обидишься, если я зайду к тебе в другой раз?
— Ты себя плохо почувствовал?
Джим напряженно вглядывался в лестничный пролет. Макси поймала его взгляд и тоже попыталась разглядеть там что-то интересное. Перила; может быть, их следовало бы протереть, но неужели они заслуживают столь пристального внимания?
— Тебе нехорошо? — повторила Макси.
Джим в задумчивости тер лоб, губы были плотно сжаты.