Макси даже не спросив, в чем он будет, предложила:
— Может быть, у Беннингана, в половине седьмого?
Входная дверь открылась, в комнату ворвался уличный шум.
Макси пришлось заткнуть ухо пальцем, чтобы услышать ответ Сэма:
— Лучше в семь, и можете считать, что у вас сегодня свидание.
— Ого! А мне казалось, что это я делаю вам одолжение.
Посетительницей Макси оказалась молодая женщина с тонкими косичками в коротеньком ярком сарафане. Впрочем, ничего необычного, на Пэрл-стрит такое не редкость. Макси улыбнулась ей и сделала знак, что поговорит еще одну минуту. Кивнув, женщина бросила клетчатый рюкзак на стул возле стола Макси и сложила руки на груди. Сэм произнес:
— … Поднимите и проверьте.
Макси не очень поняла, что он хотел сказать, но ей это было и неважно.
— Тогда увидимся вечером, — сказала она.
— Пока, Макс!
Она вздохнула и повесила трубку. Сначала эти его наряды, теперь имя ей придумал… Почему она не может найти мужчину, который не нуждался бы в перевоспитании?
— Чем могу быть вам полезна? — спросила она терпеливо ожидавшую женщину.
— Вы оставили сообщение на моем автоответчике. Я оказалась здесь поблизости и решила узнать, что вы хотели. Если вы насчет рекламы, то мне платить нечем.
— Боже! Простите! Не могу сообразить. Как ваша фамилия?
— Ким Овиэт. — И поскольку вид у Макси был по-прежнему недоумевающий, добавила: — Вы хотели учиться играть на гитаре?
Макси покачала головой.
— Вам нужен графолог?
— Точно! — Макси с облегчением вздохнула. — Извините меня за такую забывчивость. Садитесь, пожалуйста.
— Я беру за устное заключение десять, а за письменное — двадцать долларов, — сказала Ким, никак не реагируя не приглашающий жест Макси, указывавшей ей на стул. Она ожидала, подойдут ли ее условия.
— Я не собиралась вам платить, я хотела взять у вас интервью. Это послужило бы вам рекламой, вы бы стали известны. — Женщина скептически поджала губы и немного отступила. — А если ваша экспертиза поможет следствию, вы получите вознаграждение — пятьсот долларов.
Ким протянула руку за рюкзаком, но не для того, чтобы уйти, а чтобы освободить стул.
— Хорошо, я согласна. Что вы хотите узнать?
Макси принялась ворошить бумаги на столе, открывала и закрывала ящики, пытаясь вспомнить, куда она сунула фотокопии писем, которые сделала в полиции.
— Тут у меня должны быть письма с угрозами. Может быть, вы могли бы сказать что-нибудь о человеке, который написал это?
— Попробую.
— Ага, вот они! — Макси извлекла из папки листки. После того как она разложила их перед Ким, наступила долгая тишина.
— Прежде всего, я могу сказать, что этот человек — пессимист. Видите, строчки ползут вниз? — Ким ткнула в листок ногтем, покрытым перламутровым лаком.