Ребёнок! Она металась между невероятным блаженством от того, что действительно носит ребёнка Николаса, и глубокой депрессией, потому что отношения между ними не улучшились совсем, с тех пор как они возвратились на остров. Он по-прежнему был сдержан и невозмутим. Она знала, что это беспокоило мадам Константинос, но не могла заставить себя помириться с Николасом, и он тоже ничего не предпринимал. Он однозначно дал понять, что это она должна сделать следующий шаг, но она не хотела этого. Если и было что-нибудь, что запутывало всё ещё сильнее прежнего, так это осознание растущей в ней новой жизни. Непредсказуемое поведение, являющееся результатом беременности, отражалось на её эмоциях, делало её нерешительной, неспособной выбрать линию поведения. Вот и сейчас она только что справилась с приступом тошноты, чувствовала себя расстроенной, оттого что Николас так легко сделал её беременной, и впилась взглядом в яхту, стоящую внизу.
Андрос привёл яхту вчера. Николас работал как проклятый последние недели, чтобы наверстать упущенное и отвлечься, но решил, что круиз станет долгожданной переменой, и послал Андроса к причалу, где яхта стояла на якоре, чтобы привести судно к острову. Николас планировал уехать с Джессикой и своей матерью через два дня, и она начала подозревать, что муж решил уладить все недоразумения между ними, как только они окажутся на яхте, хочет она этого или нет. Он дал ей слово, что не будет беспокоить её, но, вероятно, не мог и предположить, что ситуация может затянуться так надолго.
Она неприязненно отвернулась от вида элегантного судна и встретила улыбающиеся тёмные глаза Софии, которая протягивала ей стакан с охлаждённым фруктовым соком. Джессика безропотно взяла стакан, хотя и удивилась, каким образом София всегда узнавала, что её желудок бунтует. Теперь каждое утро ей приносили также поднос с сухими тостами и слабым чаем, и она знала, что её будут баловать ещё больше из-за растущей беременности. Женщины всё же ни о чем не спрашивали её, зная, что она не сообщила Николасу о предстоявшем отцовстве, но скоро должна будет сказать ему.
— Я пойду, прогуляюсь, — сказала она Софии, отдавая ей пустой стакан. Похоже, их способность понимать друг друга улучшилась настолько, что София впервые поняла её и просияла в ответ.
Двигаясь медленно, старательно избегая солнца всякий раз, когда это было возможно, Джессика осторожно выбирала путь вниз по крутой дорожке, ведущей к пляжу. Рядом прыгала, резвясь, присоединившаяся к прогулке Саманта — Николас даже привёз ей её маленькую собачку, и Саманта проводила время в шумных играх, пользуясь неограниченной свободой. Деревенские дети ужасно испортили её, к тому же она очень привязалась к Николасу, и сейчас Джессика скривилась в её сторону.