— Так это они на луноходе приехали?! — воскликнул Слава.
— Совершенно верно. Я всех остальных подробностей не знаю пока. Это просто предварительная беседа была. Все подробности они поведают нам завтра, точнее, сегодня вечером, на экстренном заседании совета.
— А нам можно будет на этом заседании присутствовать? — спросил вдруг Сквернослов.
— Даже не знаю. — Профессор потер подбородок. — Я поговорю с командующим. Думаю, моего авторитета хватит, чтобы его убедить. — Он улыбнулся.
— А это вам они дали? — Николай кивнул на бумажный пакет, который профессор принес с собой и положил на стол возле глобуса.
— Ты, как всегда, очень наблюдателен, — кивнул Третьяков и извлек из пакета пачку снимков. — Вот, взгляни. Это снимки, которые они делали из космоса, на полпути к Луне. Снимали дневную сторону. Эволюция конца цивилизации.
Николай осторожно взял в руки снимки. На первом была прекрасная планета, покрытая синевой океанов, сочными и живыми зелеными и желтыми оттенками континентов. Бархатными лоскутками белых облаков. Это был еще тот мир. Конечно, он уже имел массу проблем с экологией. В нем уже царила политическая нестабильность, накопились и экономические проблемы. Но он еще не сорвался в пропасть.
У мира еще был шанс найти путь для решения всех этих проблем. Этот мир еще был живым. На следующем снимке была та же благодать живых цветов обитаемой планеты. Но было одно, бросающееся в глаза несколькими яркими пятнами, отличие.
— Это…
— Ядерные взрывы, — подтвердил догадку Николая профессор.
В нескольких уголках планеты замерли яркие вспышки, словно пытавшиеся прожечь бумагу снимков. Камера запечатлела на века мгновение, поглотившее в ядерном огне миллионы душ. Снимок завибрировал. Васнецов понял, что это дрожат его руки. Следующий лист явил взору Землю, где светились вспышки взрывов в три раза больше, чем на предыдущем фото. Еще одно фото показывало не меньшее количество взрывов в других местах. А там, где были нанесены удары раньше, виднелись облака черной копоти. Картинка поплыла. Наворачивались слезы. Однако Николай продолжал перебирать снимки. Очередное фото было серым с черными разводами над Землей.
— Это цветное фото, — вздохнул профессор, — просто мир покрыт сажей и пеплом.
Черные разводы заставили думать Николая о миллионах и даже миллиардах жизней, превращенных в пепел и развеянных над родным, погрязшим в апокалиптическом безумии миром. Это фото было красноречивой иллюстрацией самого страшного кошмара, до которого только мог дойти человек.
На остальных снимках была уже покрытая сплошной серой облачностью планета. На нескольких было видно странное красноватое пятно на севере.