Саймону теперь только не хватало обсуждать деликатные вопросы.
Но не успел он отвлечь собеседника, как Трасбат произнёс:
— Это касается Ливерпула. И его кабинета.
Застигнутый врасплох, Саймон вглядывался в лицо Трасбата, но ничего не прочёл в слезящихся стариковских глазах.
— В самом деле, щепетильная тема.
— Некоторые из нас… то есть… вы, наверное, осведомлены, что за последние годы в Англии сложилась взрывоопасная ситуация.
— Да.
Более чем хотелось бы, учитывая, что по этой причине разрушился его брак.
— Некоторые из нас полагают, что правительству нужны перемены — пришло время.
Саймон сморгнул. Неужели Сидмут с Каслри уже начали сосредотачивать силы?
— Совершенно верно, — уклончиво ответил он.
— Речь не о премьер-министре, вы же понимаете. У Ливерпула есть недостатки, но он неплохой руководитель. Народ поддержал бы его, если бы не Сидмут и Каслри. Именно их проклинают массы за недавние волнения, и поделом.
Саймон опрокинул изрядный глоток портвейна и откинулся на спинку кресла. Подобного поворота он не ожидал.
— И что конкретно предлагаете вы с вашими друзьями?
— Мы побеседовали с Ливерпулем, разумеется, осторожно. И он, кажется, согласен с тем, что этим двум министрам следует уйти с поста. И даже не прочь рассмотреть более умеренные кандидатуры на их место.
— Неужели? — в замешательстве произнёс Саймон. И как же он прошляпил такую на редкость лихо закрученную интригу?
Ответ прост: его отвлекли жена, король и Сидмут. Они, похоже, верили, что Ливерпуль в полной осаде у обеих палат — общин и лордов — но, очевидно, не заметили истинного положения вещей.
— Кого вы с друзьями прочите в новые министры?
— На пост министра внутренних дел — Роберта Пила, разумеется, — Трасбат салютовал бокалом Саймону. — У вас с женой не должно быть возражений, учитывая, что Пил поддерживает тюремную реформу.
— Да, я бы и сам выбрал Пила.
— Министром иностранных дел мы видим Джорджа Каннинга, — продолжил Трасбат.
— Каннинг! — воскликнул Саймон. — Король будет не в восторге.
— Согласен, но мы и не думали с ним советоваться. Ливерпуль намерен преподнести это как свершившийся факт. Королю ничего не останется, как согласиться, когда ему объяснят насколько это мудрое решение.
— Понятно. — Подобный поворот событий неприятно удивил Саймона.
— Каннинг — блестящий политик.
— Несомненно, — поддакнул Саймон. Хотя однажды Каннинг не согласился на должность премьер-министра, министром иностранных дел он, вероятно, не откажется стать. К сожалению, он выступает против парламентской реформы, но, возможно, его удастся убедить, и он изменит позицию. По крайней мере, остальные реформы он поддерживает.