Секундой позже, он пожалел о них. Даже в пылу юношеских амбиций, он понял, что зашел слишком далеко. Но, всё же, не взял слов обратно.
И когда её личико засияло, и она сказала «да», совершенно нормальным показалось поцеловать её. Особенно, когда он неделями мечтал об этом, думал об этом по ночам, сгорал от желания прикоснуться к ней…
— Дело в том, сэр, — сказала Луиза, — меня больше не волнует, что вы изменились. Я не собираюсь больше выходить замуж ни за кого. Ни за вас, ни за другого мужчину.
Он не хотел верить ей. Его сестра заявляла о том же, пока не уступила ухаживаниям Дрейкера. И, если Луизе вздумалось отвадить его, ей придется постараться.
— Скажите, чего вы желаете, вы не из тех женщин, что…
— Посвящают свою жизнь какому-то делу?
— Отказываются от мужчин. Вы слишком страстная, вам не вынести жизни старой девы.
— Только потому, что я вконец растаяла от вашего поцелуя семь лет назад…
— И четыре вечера тому назад, — проворчал он.
— Я же говорила, это был эксперимент. Он ничего не значит.
Он искоса посмотрел на неё.
— И поэтому вы меня избегаете. — Его сарказм нарастал. — Поэтому сегодня вам помешали скрыться…
— Этого не было! — быстро взглянув назад, она понизила голос. — Просто моё дело намного важнее нас с вами или того, что между нами произошло.
Но руки у Луизы дрожали, а щёки заливал прелестный румянец, и это вызвало в нём волну ликования.
— Докажите.
— Простите?
— Докажите, что ваше дело в край важнее всего остального. Позвольте консультировать ваш комитет. Вам хорошо известно, я могу быть бесценным для вас. И не несите чепухи о том, что не доверяете мне. Если бы я хотел выведать ваши секреты, я бы это сделал. Но дайте шанс, и я смогу быть вам очень полезен, помогая лавировать в политических водах.
Во всяком случае, пока он не женился на ней. Он ничего не имел против её замечательной группы, но они нарывались на неприятности, раз продолжали её слушать. Реформаторские группы, что впадали в немилость общественного мнения, преуспевали только в том, что тормозили своё дело.
Поскольку она — их движущая сила в политике, им было бы лучше без неё. Тогда они могли бы снова помогать женщинам-заключённым, пока их реформы законодательно не воплотятся, здравым ходом, здравыми людьми, такими как он.
Но, если убрать Луизу из группы, это также нанесло бы вред их благотворительности?
Только в одном Ньюгейте находятся 287 женщин и 113 детей, запертых с убийцами и разбойниками. Дети, о Господи, в возрасте до шести лет.
Это не имело значения, говорил он себе, игнорируя муки своей совести. Иногда даже замечательные благие дела могут быть принесены в жертву для достижения всеобщего блага. Он намеревался оставить в силе сделку с королём, что бы она ни повлекла за собой. Чем скорее он прекратит вмешательство Луизы в политику, тем лучше для всех.