— У меня все будет прекрасно, мам! Ты не должна беспокоиться. Я добьюсь успеха. Ты будешь гордиться мной, — разглагольствовал Шел с пудингом во рту, как будто понимая мое молчание, взваливая на себя груз ответственности, как маленький ребенок, старающийся облегчить боль родителей…
— Не хочешь забрать остатки пудинга для ребят?
— Конечно.
Он взял тарелку и понес пудинг в кухню, тщательно обернул его в пластик и фольгу, как я заворачивала его школьные завтраки.
— Я люблю тебя! — крикнула я, когда он шел к лифту.
— Конечно, — ответил он, с улыбкой поворачиваясь ко мне.
Позже, на пляже, я намазалась кремами от загара под своим белым зонтиком и, оглянувшись, заметила Робин, сидящую в одиночестве под розовым зонтиком. Я позвала ее.
— Как ты себя чувствуешь, Алисон? — спросила Робин, ставя свой шезлонг на солнце передо мной.
— Сейчас прекрасно, — ответила я, вспоминая утреннюю тошноту и головокружение, исчезнувшие так же таинственно, как и появились.
— Как прошел ленч?
— Прекрасно.
— А именно?
— У тебя есть десять часов?
— Начинай! — с вызовом сказала Робин, поудобнее устраиваясь в шезлонге и подставляя лицо обжигающему солнцу.
— Он хочет, чтобы я вышла замуж.
— Да? С чего вдруг?
— Я думаю, он не хочет оставлять меня одну.
— Как мило, что он заботится о тебе.
— Не совсем так, Робин. Он чувствует себя ответственным за меня. Это тяжелая ноша.
— Ты немного несправедлива к нему.
— Я совсем не справедлива. И я думаю, что это я эгоистка. Я не выполнила свой долг. Он не должен чувствовать эту ответственность. Я должна была найти ему отца.
— Ты говоришь так, будто оставалась одинокой нарочно.
— Возможно. Возможно, по каким-то соображениям я избегала серьезных отношений с мужчинами.
— Теперь ты слишком сурова к себе. Какие соображения…
— Он чудесный мальчик, не правда ли? Только не рассказывай ему о нашем разговоре. Он убьет меня.
— Шел был бы рад узнать, что ты так хорошо говоришь о нем.
— Лучше не надо. Дети такие…
— Шел больше не ребенок, Алисон.
— Именно это он мне все время повторяет. И, в некотором смысле это правда. Но как его мать, я смотрю на это немного иначе.
— Ты на все смотришь немного иначе, Алисон. Именно это мне в тебе и нравится.
— Между прочим, ты когда-нибудь слышала термин "мамтрахалка"?
— Ты говоришь о "матерях, с которыми хотелось бы потрахаться"?
— Ага. И ты, наверное, также знакома со слухами об их связях с нашими детьми?
— Алисон, ты обычно приезжаешь сюда только на выходные… и, по правде говоря, мне часто кажется, что ты не хочешь слушать сплетни.
— Ты что хочешь сказать? Что я ханжа?