Они работали так, рядом, до вечера. Церковные колокола возвестили, как всегда, час окончания работы. Ушли из мастерской ученики. Супруги заперли лавку.
Пройдя по улицам, зимняя холодная сонливость которых была взбудоражена потоком людей, выходивших из лавочек, мастерских, пошивочных и спешивших по домам, чета Брюнель вернулась домой.
— Вам известно, мой друг, когда в Париж приедет тот молодой суконщик из Блуа? — спросила Матильда, подбирая бархатные полы пальто, чтобы не запачкать их о камни мостовой.
— Думаю, что его надо ждать к карнавалу. Мы перекинулись парой слов с Луи Эрно, когда тот приезжал в Париж на праздник Очищения. Он сказал, что его юный шурин сообщит нам о дне своего приезда, когда сам будет точно знать.
— Мне хочется поскорее представить его Жанне. Поскольку среди сыновей наших здешних друзей она не находит никого подходящего для себя и, несмотря на все его похождения, не выкидывает из головы Рютбёфа, мы должны чем-то ее отвлечь. Этот парень сумеет это сделать. Он должен ей понравиться. Должна признаться, я надеюсь на него, думаю, он покончит с этим опасным миражем, который все еще владеет ею.
Со времени скандала, последовавшего за ночью, когда он спустил в кости все, вплоть до платья менестреля, после чего его, полумертвого, подобрали в грязи, Рютбёф, казалось, ради собственного удовольствия ввязывался в другие многочисленные, не менее скандальные истории. О нем стали слишком много говорить — о его пьянстве, о пристрастии к игре, о посещениях им всяких подозрительных мест, которые он упрямо афишировал. Тривиальные развлечения в плохую погоду, праздник Осла, праздник Дураков позволили ему дать волю своей склонности к разврату.
Прослышав про все это, метр Брюнель запретил Жанне встречаться с поэтом. Девушка приняла это очень плохо, между отцом и дочерью произошла ужасная сцена в канун Рождества. Тогда в самый большой в доме камин положили громадное полено, припасенное специально для этой цели; как рассчитывали, согласно обычаю, оно превратится в обугленные головешки, которые будут разжигать летом во время грозы, чтобы отвести молнию.
— Надеюсь, эта предосторожность окажется напрасной, — бросила Жанна бесцветным голосом. — Небесный огонь — единственное средство, которое может смягчить сердца тех, кто живет под этой крышей!
Этьен повернулся так, будто в него угодила стрела.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он, не обращая внимания на жесты старавшейся успокоить его жены.
Стычка была тяжелой. Девушка, которую быстро заставили замолчать, с рыданиями поднялась в свою комнату.