Несмышленыш Рафаэлька растерянно захлопал глазами и спросил:
— Это тесто, да? Значит, вы будете печь?
— Как же — конечно будем! — серьезно подтвердил Сервер. — Дувал новый будем печь. Гляди, какое тесто — как на дрожжах подходит!
Рафаэлька при этих словах встрепенулся и вдруг что есть духу помчался в дом, бросив на бегу:
— Я сейчас…
Он скоро снова подбежал к нам, держа в руке какой-то бумажный сверток. Его глаза сияли.
— Вот! — выпалил Рафаэлька. — Я в холодильнике взял. Держите! Это дрожжи, вы же сами сейчас говорили про них. Бабуля, я знаю, всегда их кладет в муку.
— В тесто, — поправил я.
— И тогда… — увлеченно продолжал Рафаэлька, явно не внимая моему замечанию, — вся мука горой поднимается. Это волшебный порошок, я знаю…
Рафаэлька на секунду умолк, чтобы перевести дыхание, потом довершил:
— Вы его тоже насыпьте в ваше тесто — его сразу много станет.
Костя захохотал, да и мы с Сервером с трудом сдерживались. Но черные Рафаэлькины глаза излучали такую радость, что мы оба, закусывая до боли губы, утерпели, не рассмеялись. А Сервер, не глядя на Костю, сердито сказал:
— Зря смеешься. Рафаэлька дело говорит.
Мы взяли у Рафаэльки пачку дрожжей и незаметно спрятали ее, чтобы потом потихоньку вернуть Ханифе-апе.
Тут подошел Юрка Воронов с мешками за плечом. Он нес наломанный в овраге сухой камыш. Его мы мелко нарезали садовыми ножницами и, высыпав в готовую глину, хорошенько все перемешали. Это нам Фархад наказал сделать так — чтобы кирпичи наши прочнее были. Скоро глина поспела, и мы стали ждать Фархада с Андреем. Наконец они появились, торжественно неся две формовки по два отделения в каждой и с держалками. Мы принялись осматривать диковинное рукоделие наших товарищей.
— Как сколачивали? — спросил я. — Размеры точные, не ошиблись?
Фархад не скрывал довольной улыбки:
— Все точно, можешь не сомневаться.
Его перебил Андрей:
— Слушайте, что Фархад придумал! — горячо рассказывал он. — Поставили мы два кирпича, подогнали под их размеры со всех сторон по досточке — и сколотили их. Проще пареной репы.
— Техника на грани фантастики! — кивнул я. — Сказка, ставшая былью!
Я потянулся к формовке, которую держал Андрей:
— Давай сюда эту штуковину — испытаем в деле.
Я зачерпнул кетменем глину и хотел было наполнить ею формовку, как вдруг Фархад, дернувшись, выхватил формовку прямо из-под занесенного над ней кетменя — глина гулко шмякнулась на землю.
— Ты что? — рассердился я. — Шутишь?
— Это я шучу?! — закричал Фархад. — Ты пойди и сам сколоти формовку — вот потом и порть ее сколько угодно.
— Порчу? — удивился я. — Может, ты ее в музей отослать хочешь? Это другое дело. А я хотел слепить первый кирпич.