L–II
I–I
Но каждая из этих латинских букв была и римской цифрой, обозначавшей соответствующие числа: М — 1000, L — 50. Их общая сумма составляла 2051. Странное, ничего не говорящее число… Может быть, это дата какого-то события, предреченного Евангелием в XXI веке?
И все-таки надо вернуться в наше грешное время. Итак, примем за аксиому, что крестик-модулятор, отмеченный цифрой «II» — это навершие главки апостола Иоанна. Тогда цифра «I» будет обозначать главку Луки, «III» и «IY» соответствовать Марку и Матфею. Остается только установить, кого из своих приближенных помощников Гербарий числит Лукой, Иоанном, Марком и Матфеем.
Остается…
Еремеев расплатился с ювелиром и аккуратно уложил крестики в кармашек бумажника.
В яхт-клуб он прикатил за два часа до «выхода в море».
Ветер шумел всю неделю. Москва меняла атмосферу, как змея шкуру. Прогулка под парусом обещала быть лихой. «Одним галсом можно до бухты Радости долететь», — подумал Еремеев, глядя, как свежий норд-вест полощет кроны облетающих берез.
К величайшему его удивлению, на яхте никого не оказалось. Дверь в салон была заперта на ключ. Он открыл в надежде найти записку на столе, но нигде никаких записок не нашел, а стол и диваны были завалены коробками с разнообразной снедью и пластиковыми бутылками. В гнезде для телевизора стоял радиотелефон. Это постарался Леонкавалло. Но куда же подевались Тимофеев с Артамонычем? Неужели подались в Хотьково?
Ну, конечно же, сегодня День танкиста, поехали жбанить. А «яйцо Беранже» с собой увезли? Вот черти!..
Еремеев перерыл все рундучки и шхеры, но ничего не обнаружил. Тут пришла Ленка-майорша с Дельфом и все отчасти прояснилось. Леонкавалло увез друзей в Засенежье.
— Зачем! — вырвалось у Еремеева.
— Так вы же велели им срочно приехать!
— Я?!
— Ну, так сказали… Они собрались и на белом «мерседесе» к вам поехали.
— Ладно. Займемся пока делом.
Еремеев проверил дизель, пополнил соляром расходный бак, закрепил по-штормовому вещи в каюте и салоне, пододел под куртку толстый свитер. С тревогой посмотрел на небо. Погода портилась, ветер свежел. По глади водохранилища гуляли барашки… Как бы вообще не запретили выход.
В салоне запиликал радиотелефон. «Хорошо бы его оставили после совещания», — подумал Еремеев, снимая трубку.
— Олег Орестович? — голос Гербария был торжественно взволнован. — Встречайте нас на Дмитровке у поворота к Долгопрудному. Четыре черных «мерседеса». Покажите дорогу.
— Есть.
Он велел Лене отвезти Дельфа в Москву на Большую Черкизовскую, отдал ей ключи от квартиры, подбросил к станции.