- Ну что, командир? - Антон сидел под деревом и, положив на колени пулемет, все не сводил глаз с Генриха. Все еще не доверяет. Прямо гансофобия какая-то... Хотя, если подумать, такой фобией сейчас, наверно, страдает большая часть страны. Но в моем отряде этому явлению делать нечего - надо будет разобраться, и чем скорее - тем лучше.
- Казик, - вместо ответа я поманил к себе самого молодого, - иди смотри за селом. Когда стемнеет и там все успокоиться - скажешь.
Пацан бесшумной тенью исчез в том направлении, из которого мы с Яном только что пришли.
- Село большое. - начал резюмировать итоги осмотра я. - Сейчас там вроде все спокойно. До крайних домов идти по открытой местности не меньше полукилометра. Где староста - неизвестно. Надо будет это выяснить перед тем, как войдем в село. Предложения есть?
- В окна можэ позаглядывать... - неуверенно сказал Филипп.
- Там домов пятьдесят. - покачал головой я. - Всю ночь заглядывать будем. Еще и заметить кто-то может.
- Надо найти самый богатый дом. - выдвинул новое предложение Генрих. - У нас в Гоще старостой как раз самый зажиточный стал.
- Не факт. - отмел я и эту идею. - Нам надо быть точно уверенными.
- Надо было тех полицаев спросить! - тихо произнес Антон.
- Надо было. - согласился я. - Только теперь уже поздно. Еще предложения?
- Так давайте кого-то из местных спросим. - предложил Генрих. - Постучим в окно и спросим.
- Не откроют. - ответил Антон.
- И на глаза нам лучше никому не попадаться... - задумчиво протянул я. - Хотя... Ян, сколько у нас полицейских повязок?
Мы нагло, в открытую вошли в Сенное по дороге. Белые повязки чуть ли не светились в темноте на наших рукавах. Шли не скрываясь, перешучиваясь и громко смеясь. А зачем скрываться шестерым полицаям - представителям власти на оккупированной территории? Шестерым - потому что Семен, Филипп и Антон в это время крались огородами и служили нам подстраховкой на всякий случай. С нами они не смогли пойти по той простой причине, что одежда у них, мягко говоря, не соответствовала образу. Антон ходил в, пусть потрепанной, но полной форме РККА и заменить ее было нечем. В принципе, возможно и были полицаи из согласившихся сотрудничать военнопленных, но я решил все же не рисковать. А кроме того, я не знал насколько вписывается в образ и его вооружение - пулеметов у полицаев я еще не видел. Семен и Филипп тоже не смогли присоединиться к нашему маскараду из-за одежды. Представить себе полицая в таком рванье, как у них было еще сложнее чем в красноармейской форме. Самому мне тоже пришлось немного поработать над внешним видом. Сапоги и штаны я решил оставить, но немецкую куртку пришлось засунуть поглубже в приватизированный мной по праву командира немецкий ранец, который я также отдал Антону. Вряд ли немцы делятся со своими прислужниками обмундированием. Нет, насколько я знаю, полицаям положена была униформа черного цвета, но это ведь не 'фельдграу'. Так что, такую куртку я мог получить только сняв ее с трупа. А это - чревато. Кроме куртки, пришлось избавиться также от своей пародии на разгрузку и от некоторого другого снаряжения. В общем, шел я, поеживаясь от холода, в одной рубахе.