Как ему удается вывести ее из себя до такой степени? Она в жизни никого пальцем не тронула, да и не орала таким голосом ни на кого.
Лаура опомнилась, виновато взглянула на Артура и заметила, как судорожно дернулось от боли смуглое лицо.
— Прости. Я не должна была кричать.
— И ты прости. Конечно, это несчастный случай.
Похоже, и ему стало не до шуток. Лаура робко тронула Артура за руку.
— Может, нога еще и не сломана.
— Если повезло. А если нет — месяц отдыха на костылях мне обеспечен.
В больнице угасла последняя надежда. Хирург был профессионально деловит и бодр.
— Перелом. Сделаем рентген, хотя на вид кости не раздроблены, потом наложим гипс. Вы в порядке? Что-то вы позеленели.
Лаура с трудом выдавила:
— Я… я плохо чувствую себя в больницах. Его нога выглядит ужасно.
— О, что вы! Это еще цветочки! Здесь можно такое увидеть…
— Вот этого-то я и боюсь.
Когда врач и сестры отошли, Артур попросил Лауру достать из кармана пиджака ключи и документы.
— Бог знает, насколько это все затянется, так что придется попросить тебя приглядеть за этим. Больше-то некого.
Да, теперь он не шутил, да и выглядел гораздо хуже, чем в машине. Бледность окрасила смуглые скулы в серый цвет, глаза потемнели от боли, которую он, впрочем, тщательно скрывал. Лаура ощутила приступ жалости и негодования на саму себя. В конце концов, Артуру действительно плохо, но он держится, а она раскисла, как та самая семилетняя девочка.
— Прости меня. Я… я позабочусь о тебе, пригляжу за тобой, пока не найдем сиделку.
— А ты в этом разбираешься?
— Вообще-то нет. Но пока ты здесь лежишь, я постараюсь кого-нибудь найти. А если будет больно — попросим врачей дать обезболивающее…
Артур долго и странно смотрел на нее, а затем сказал очень тихо:
— Похоже, теперь моя очередь извиняться. Ты добра ко мне, ты пытаешься помочь, а я вымещаю на тебе боль.
Он притянул ее к себе и вытер краешком одеяла слезы, которыми внезапно налились зелено-карие глаза Лауры.
— Не хочу, чтобы ты плакала из-за меня.
— А я думала, твои женщины только этим и занимаются.
— Последнее время не очень.
Их губы почти соприкасались, и Лаура ощутила странную и приятную дрожь, пробежавшую по всему ее телу. Его пальцы вплелись в спутанную гриву ее рыжих волос, и Лаура услышала бешеный стук своего собственного сердца, отдававшийся в ушах барабанной дробью. Она желала этого поцелуя всем сердцем — и боялась его…
Распахнувшаяся с шумом дверь разрушила хрупкую магию этих секунд. Лаура, вспыхнув, отпрянула от Артура, а тот хмыкнул, мгновенно превращаясь в привычного и хорошо знакомого мсье Финли: