— Если действительно будет грести Марис…
— Да, да! — закричал мальчик.
— …то вам придется идти на нос. А мы с Зайгой как самые тяжелые (девочка бросила на него робкий и в то же время лукавый взгляд) займем место на корме. Давай, Марис, берись за весла. Не так сел, наоборот! Куда же ты грести будешь, в гору, что ли, в Томарини?
Сперва посмеявшись вволю, мальчик перекинул ноги на другую сторону скамьи и взялся за весла. Но плоскодонка не двинулась с места.
— Подожди, оттолкнемся!
Упершись в мостки, Рудольф с силой толкнулся; лодка тронулась и по инерции какое-то время скользила — к радости Мариса, который усердно молотил по воде веслами.
— Ура-а! Едет!
— Не обливай меня! — защищаясь от брызг, вопила Вия. — У меня уже весь бок мокрый. Вы, доктор, нарочно меня сюда посадили, чтобы… Ай, Марис, ну, что это такое!
Несмотря на отчаянные усилия гребца, лодка больше переваливалась с боку на бок, чем продвигалась вперед.
— Подожди, — развеселившись, сказал Рудольф, — так дело не пойдет.
— Пойдет, пойдет! — уверял Марис.
— Ха-ха-ха!
Несколько капель воды попало и ему на рубашку.
— На, Зайга, мою кофту. Накинь на плечи.
— Мне, дядя, не холодно.
— Возьми! И запахнись вот так. Подожди, Марис, остановись на минутку!
Мальчик провел ладонью по лбу, огляделся и, точно проснувшись, сделал открытие:
— Как мало мы отъехали!
— Что, нелегкая работа у гондольера?
По своему обыкновению, Марис тотчас спросил:
— А кто это такой?
— Гондольер? Он делает примерно то же, что делаешь сейчас ты.
Поразмыслив, мальчик на всякий случай сказала
— Так зачем же сразу ругаться?
Воспользовавшись передышкой, Вия отряхивала мокрое платье, но без особого успеха: ведь это не шерсть, с которой капли скатываются, шелк есть шелк; мокрый, он сразу неприятно облепил бедро. Она расстегнула, сняла платье и осталась в цветастом купальном костюме.
— Ну, еще будешь пробовать или меня пустишь? — спросил мальчика Рудольф.
— Я сам!
— Тогда давай потихоньку-полегоньку, с умом.
Марис громко хихикнул.
— Что ты смеешься?
— Как же можно грести, хи-хи, с умом?
— Сейчас увидишь. Наклонись немножко вперед. Руки… руки держи вместе. Так! А теперь весла медленно опускай в воду… Спокойно! Куда ты торопишься? Не тяжело?
— Не-е.
— Так, так, так… Теперь еще раз! Видишь, едем.
— Хи-хи, пошла!
— Когда устанешь, ты…
— Ого, вот это да!
Весла погружались в воду не вместе, одно раньше, другое позже, иногда выскакивали из уключин, вздымая брызги («Ай, Марис, ты опять!»), и все-таки теперь, хоть и враскачку, хоть и вразвалку, это было движение вперед.
— Ну, довольно, — после пяти-шести взмахов сказал Рудольф. — Теперь пусти меня!