Игрунка в ночи (Мураками) - страница 7

Если бы такое меню попалось на глаза моему дяде, он незамедлительно изорвал бы его в клочья. Потому что любит повторять: «Уж лучше ничто, чем маленькая антитеза».

Мэй Касавара позвонила мне в половине четвертого утра. Естественно, я в такое время крепко спал. Погрузившись с головой в жижу сна, мягкого и теплого, словно бархат, увязнув в ней вместе с какими-то угрями и резиновыми сапогами, я вкушал плоды пусть и временного, но весьма действенного счастья. И в этот момент раздался телефонный звонок.

Дзынь-дзынь.

Сначала исчезли плоды, затем угри и резиновые сапоги, а под конец исчезла и жижа. Я остался один. Совсем один, мужчина тридцати семи лет, пьяный, не избалованный любовью окружающих. Кто посмел отнять у меня угрей и резиновые сапоги?

Дзынь-дзынь.

– Алло, – сказала Мэй Касавара. – Алло.

– Да, слушаю, – ответил я.

– Это я, Мэй Касавара. Извини, что так поздно. Но у меня опять появились муравьи. У них теперь муравейник на подоконнике в кухне. Те, которых мы прогнали из ванной в прошлый раз, теперь перетащили свой муравейник сюда. Вот именно, все переползли. И притащили с собой еще каких-то белых личинок – наверное, детенышей. Так противно. Принеси, пожалуйста, еще разок тот спрей. Я понимаю, что сейчас очень поздно, но я терпеть не могу муравьев. Сам знаешь.

В кромешной тьме я энергично потряс головой. Кто это – Мэй Касавара? Кто она такая, чтобы похищать угрей из моей головы?

И я задал ей этот вопрос прямо в лоб.

– Ой, простите, пожалуйста. Кажется, я ошиблась, – сказала Мэй Касавара с искренним сожалением в голосе. – Из-за этих муравьев я совершенно запуталась. Потому что они все вместе перетащили свой муравейник. Пожалуйста, простите.

Мэй Касавара первой повесила трубку, а я так и остался со своей в руке. Где-то в этом мире муравьи перетаскивают муравейники, а Мэй Касаваре нужна чья-то помощь.

Я вздохнул, закутался в одеяло, закрыл глаза и вновь стал искать в жиже теплого сна дружелюбных угрей.

За свою жизнь мне довелось ходить рядом со многими женщинами, однако я не знаю ни одной, кто ходил бы так же быстро, как Норико Такаяма (25 лет). Она энергично размахивала руками, будто хотела сказать: «Вот, смотрите, их только что смазали», – и с видимым удовольствием делала большие шаги. Издалека она напоминала такого жучка-вертячку с прозрачными крылышками. Быстрая, плавная, счастливая походка, словно блеск после дождя.

Когда мы впервые шли вместе (от начальной школы Сэндагая до Аояма-Иттёмэ), я удивился ее скорости, а потом решил, что она не в восторге от того, что приходится идти со мной. Потому и шагает так быстро, чтобы скорее от меня отделаться. А может, таким бешеным темпом старается подавить во мне влечение к ней (вообще-то у меня не было подобных мыслей в отношении Норико Такаямы, поэтому сложно судить, насколько этот ее прием был вообще эффективен).