Я шагаю позади всех и перебираю в голове все возможные варианты решения этой неожиданно родившейся задачи.
Разгадка приходит через несколько часов. К концу дня мы достигли восточного окончания «генерального разлома».
Это давно известный нам по аэрофотоснимкам длинный лавовый вал с разорванной и глубоко осевшей осевой частью. И вал и трещина тянутся вдоль потока почти на десять километров. С первого же взгляда видно очень существенное отличие «генерального разлома» от обычных для долины Монни валов коробления. Прежде всего внутренние склоны этого громадного по протяжению линейного провала сложены такими же красными слабосцементированными шлаковыми лавами, как и конус Анюйского вулкана. Никогда и ни в одном из валов коробления мы не видели подобных пород, один вид которых свидетельствует о близости вулканического канала. Как к правому, так и к левому склону долины тянутся от этой трещины мощные лавовые шлейфы, заканчиваемые валами коробления обычного типа.
Километр за километром мы идем вдоль «генерального разлома». Постепенно крепнет мысль, что перед нами типичный очаг трещинного извержения. Это по существу такое же жерло, как и в Анюйском вулкане, но там выводящий канал имел форму узкой трубки, а здесь это многокилометровая трещина. Естественно, что извержение имело в связи с этим гораздо более спокойный характер, ведь сила и частота вулканических взрывов в значительной мере зависят от проницаемости выводящего канала. Чем меньше свободное отверстие, тем более напряженным является вулканический пароксизм.
Только теперь я по-настоящему начинаю понимать некоторые особенности строения потока базальтов. В частности, становится ясной причина продольной ориентировки валов коробления. Вытянутые вдоль потока многократные их ряды были для меня до сих пор загадкой. Сейчас эта загадка разрешена — лавы трещинного потока растекались от оси долины к ее склонам. Таким образом, валы коробления располагаются именно так, как нужно, — поперек течения лав!
Я свободно вздыхаю: ничто, таким образом, не рушится; наоборот, все детали картины как нельзя лучше занимают свои места. Извержение Анюйского вулкана явилось лишь последней фазой разыгравшихся в долине Монни грандиозных явлений. Начались они с трещинного извержения, которое образовало громадный лавовый поток, заливший долину на протяжении почти шестидесяти километров. Базальты этой стадии закупорили выводящие трещины еще до того, как вулканическая энергия была исчерпана. В результате газы и лавы прорвали себе новый выход в одном из боковых притоков Монни. Над новым вулканическим каналом, на этот раз цилиндрического сечения, возник Анюйский вулкан, история которого уже нам известна. Лавы вулкана спустились к долине Монни и перекрыли на расстояние в шестнадцать километров базальты трещинных извержений. Так образовался второй слой лавового потока, о котором мы узнали, лишь спустившись с крутого уступа за «треугольником».