Это северное сияние. Великолепное, как всегда немножко загадочное и страшное, северное сияние, разгоревшееся, однако, не зимой, а августовской ночью.
Я не могу удержаться, чтобы не разбудить своих спутников.
Вся северная половина неба уже полыхает огнем. Огромные мерцающие снопы лучей стягиваются у зенита, бледнеют, опять загораются; то тут, то там бегут бледно- голубые извилистые полосы, все небо трепещет и пульсирует голубыми и красными вспышками.
Мы долго стоим у палатки, не замечая ночного холода и сырости. Наконец усталость берет свое; еще раз взглянув на начинающее тускнеть небо, залезаем в палатку, где снова отогреваемся о спину соседа.
Уже сонным голосом Куклин неожиданно спрашивает:
— А почему все-таки оно загорелось летом?
Мой молодой помощник увлекается физикой и иногда обнаруживает в ней неожиданные познания; он тут же сам себе и отвечает:
— Впрочем, ведь северное сияние — это всего лишь магнитное возмущение в ионосфере. Почему бы ему не быть и летом?
Я молчу. Огненные блики сияния скользят по тенту палатки. Они напоминают отблески далекого призрачного извержения.
На следующий день вновь пересекаем лавовый поток от его северной границы к южной. Мы хотим во что бы то ни стало достичь сегодня склада, оставленного на пути сюда в трещине базальтов.
Этот день приносит одно из интереснейших открытий. Вскоре за озером нам приходится спуститься с совершенно отчетливой двенадцати-, пятнадцатиметровой ступени, которая извилистой линией тянется поперек всего потока. Она осталась незамеченной по пути к вулкану, так как менее ясно выражена у южного края потока, где в тот раз проходил наш путь. Мы приняли ее за поперечный лавовый вал. Однако сейчас наша ошибка совершенно очевидна. Эта ступень — естественное окончание лавового потока, излившегося из жерла Анюйского вулкана. Начиная отсюда вниз по долине Монни тянется выходящий из- под него другой, более ранний поток базальтов; вверх от ступени дно долины перекрыто уже не одним, а двумя последовательно образовавшимися базальтовыми потоками.
Совершенно неожиданная новость, которая как будто бы полностью разрушает стройную картину истории Анюйского вулкана. Ведь в его летописи, зафиксированной в разрезе кратера и головной части потока, значится
лишь один этап мощного излияния лав; этот этап закончил собой извержение. Откуда же появился громадный лавовый поток, лежащий под этими верхними базальтами Анюйского вулкана? Неужели мы просмотрели в верховьях Монни еще один, несколько более ранний, но значительно более крупный вулкан? Нет, это невозможно! Долина Монни замыкается древними гранитными вершинами, и никакого вулкана там не видно да и не может быть!