Легче всего, конечно, наблюдать за повадками подлинных хозяев этого края — птиц. Чем ближе мы спускаемся к Анюю, тем оживленнее берега Уямкунды и Ангарки. Птиц бесконечное множество; это настоящее их царство. За каждым кустом, за каждой извилиной реки видны все новые и новые семьи и стаи.
Теперь, когда мы застаем тайгу врасплох, у нас есть много возможностей заглянуть в ее повседневный быт.
Каждый вид птиц по-своему реагирует на наше появление. Маленькие буровато-серые чирки, если мы застаем их дремлющими под солнышком на берегу, лениво поднимают голову из-под крыла и ковыляют в сторону, искоса посматривая на лодку. Часто они вовсе не обращают на нас внимания, и я могу спокойно их фотографировать.
Однажды, когда мы проплывали мимо маленькой песчаной косы, пригретая осенним солнышком стайка чирков вообще не пожелала проснуться. Тогда Петя шлепнул по воде веслом и. громко крикнул:
— Кыш, лежебоки!
Птицы испуганно всполошились, с шумом снялись с места и… сели на берег прямо перед лодкой. Когда мы вновь поравнялись с ними, они с любопытством и опаской посматривали на столь неделикатно разбудившую их плавающую диковину!
Каменушки, кряковые утки и шилохвости, завидев лодку, спешат укрыться в тени берега, откуда смотрят на нас беспокойными глазами. Многие из них, однако, тут же ныряют вниз головой за добычей и показывают свои желтые лапки. Крохали необыкновенно осторожны даже и в этих не знающих человека местах. Завидев лодку, они уже издали панически срываются с места и, шумно хлопая крыльями по воде, стремительно уплывают.
Но самая интересная и самая умная из птиц — гусь. Я наблюдал за дикими гусями в начале лета, когда их птенцы походили на маленькие желто-зеленые комочки пуха, видел их в разгар летнего сезона, когда птицы выглядели долговязыми и неуклюжими подростками, и, наконец, смотрю на них теперь, когда молодое поколение превратилось в больших красивых птиц.
Надвигающиеся осенние холода заставляют гусей торопливо собираться в стаи, которые день ото дня растут. Вскоре мы начинаем вспугивать уже целые полчища гусей. Всякий раз повторяется одна и та же картина: завидев лодку, сторожевой гусь, всегда стоящий чуть в стороне от стаи, поднимает голову и, вытянув свою длинную серую шею, издает резкий предупреждающий крик. Вслед за тем из высокой травы разом показывается много голов; в стае слышна взволнованная перекличка, и тут же с сильным шумом вся громада срывается с места и быстро улетает вдаль. Вначале мы вспугиваем таким образом стаи в несколько десятков птиц, затем взлетают уже сотни, а к концу нашего путешествия по необозримой болотистой равнине низовьев Анюя в небо поднимаются настоящие гусиные легионы.