Когда Кейт рассказывала, Бью и Син слушали ее, как будто все эти истории были новыми для них, хотя, конечно же, многие из них были знакомы Бью. При упоминании о том, что сэр Роджер был в Карисбруке, Син подался вперед, порываясь что-то сказать, но промолчал, дожидаясь, пока Кейт закончит рассказ.
— Ну, что касается меня, я в этом ничего не нахожу, — сказал Бью с тяжелым вздохом.
Син долго молчал, погрузившись в собственные мысли. Наконец он заговорил:
— Кейт, бриллиант все еще в Карисбруке. Удивляюсь, как это я не подумал о Карисбруке до того, как ты упомянула о нем. Там ты можешь отмерить восемьдесят футов в глубину три или четыре раза. Это Карисбрук, Кейт, в этом нет сомнения. Я слышал об этом колодце с детства и видел его однажды, когда был еще мальчиком. Он вырыт в центральной башне замка и уходит в глубину в меловой пласт на пятьдесят фатомов или больше. Говорят, он такой глубокий, что никто не мог вытащить бадью воротом вручную. Там был осел, с помощью которого ее поднимали.
— Но почему, — вставил Бью, — сэр Роджер выбрал колодец, чтобы спрятать свой бриллиант?
Син покачал головой.
— Этого я не знаю. Но, если он сделал это, были какие-то преимущества, по которым он выбрал Карисбрук. Это, как говорится, на его совести.
Син говорил быстро, со все большим азартом, которого Кейт давно не замечала в нем. Она чувствовала, что он прав. Казалось вполне естественным, что, выбирая колодец, сэр Роджер остановился на колодце в самом замке, где он так предательски завладел сокровищем.
— Когда он говорит «колодец… север», — сказала Кейт, — ясно, что он имеет в виду. Надо взять компас и отмстить север по стрелке. На глубине в восемьдесят футов в этой точке должно быть спрятано сокровище.
— Так, так, так, — сказал Син, громко похлопывая руками. — Когда мы отправимся туда? Может быть, сегодня ночью?
— Нет, Син, ты не пойдешь, — тихо сказала Кейт.
Ошарашенный, Син уставился на нее, и даже Бью, казалось, лишился дара речи. Что могло быть естественней того, что Син пойдет с ними?
— Мы же договорились с людьми «Бонавентуры», — пояснила Кейт. — Они будут недалеко от берега завтра в полночь, если море будет спокойным, и увезут тебя в Лондон. Как ты мог забыть об этом? Полночь — их час, и мы договорились об этом с ними восемь дней назад.
Син наморщил лоб. Он не забывал Лидию, хотя время летело так быстро.
— Нет, Кейт, — сказал он наконец, — как бы сильно я ни любил эту женщину и ни хотел увидеть ее, она может подождать. Это дело важнее.
Кейт резко поставила свою кружку на пол. Бью видел, что она злилась, но старалась не проявлять своих чувств.