Его преподобие Кастоллак никогда не говорил, верил ли он в эту легенду или нет, но ограничился лишь замечанием, что явления добрых или злых духов упоминаются в Священном Писании и церковное кладбище неподходящее место для прогулок такого грешника, как сэр Роджер. Однако это могло происходить, и, хотя днем Кейт была храброй как лев, несмотря на свой пол, и церковное кладбище было ее любимым местом, когда ей хотелось побыть одной, потому что оттуда открывался широкий вид на море, ничто не могло заставить ее отправиться туда ночью.
Уже в более старшем возрасте у Кейт появилось основание верить в легенду о брильянте Мухьюна. Вынужденная однажды отправиться ночью в Кэмелфорд за доктором Ренардом, так как ее мать сломала ногу, она шла по тропинке вдоль болот, которые находились в миле от кладбища. Оттуда она отчетливо увидела свет, движущийся туда-сюда около церкви, где, как она потом убеждала себя, ни один порядочный человек не мог быть в два часа ночи. Но это произошло за несколько лет до того, как она поняла, чем занимается ее отец и почему люди редко приезжали в их гостиницу.
На пустынной дороге вдоль побережья от залива Уайдмаус до Кэмелфорда и раньше было мало путешественников, теперь же из-за войн с Наполеоном их стало еще меньше. Тех же посетителей, которые изредка останавливались в гостинице, Кейт не хотела бы видеть вообще. И при ней, а до нее благодаря отцу, гостиница служила другой цели, нежели предоставление пищи и крова уставшему путнику. Хотя гостиница была завещана Сину и двум другим ее братьям, Марку и Йо, «Золотая Леди» досталась только Марку и Йо. Как девушка, Кейт ничего не унаследовала, кроме забот об имуществе своих старших братьев — забот, которые Марк и Йо в значительной степени игнорировали, промотав те небольшие деньги, которые оставил отец. Так продолжалось до их смерти, после чего «Золотая Леди» перешла к Кейт, и то только потому, что не было другого наследника по мужской линии.
«Золотая Леди» была прекрасным кораблем, красивым и быстроходным. Кейт помнила, как она нервничала, когда отдавала первый приказ выйти в море, как паруса наполнились ветром, и бриг, приподняв нос, вышел из лагуны. Когда Кейт стояла на ветру и брызги веером летели ей в лицо, она ощутила ту же радость, какую, наверное, испытывал ее отец, впервые командуя кораблем.
Они маневрировали по морю в тот день до самой темноты. Когда закончили, Ол'Пендин поднялся с нижней палубы к штурвалу, вытирая руки красным платком, а лоб — рукавом.
— Ей-богу, Кейти, — сказал он, — ты замучишь бриг.