Глядя на угасание ночи, Кейт вздохнула. Было бы лучше, если бы облака затянули небо и спрятали звезды и луну, а еще лучше было бы прибыть на час раньше, пока еще темно. Однажды высадка на берег на заре чуть не стоила ей жизни, но сейчас не оставалось времени на подобные размышления.
Бочки с вином и спиртом были связаны вместе и направлены к берегу, баркасы — спущены на воду и быстро загружены. Люди на веслах, словно призраки, заняли свои места на скамейках, и их жилистые руки начали грести широкими взмахами. Лопасти весел были обернуты тряпками. Они отплыли от брига с подветренной стороны. Матросы медленно наклонялись и выпрямлялись, стараясь упругими, замедленными движениями не производить шума. Баркасы потихоньку продвигались вперед, вызывая лишь небольшую рябь на воде. Кейт подняла глаза к угасающим звездам. Если охрана поджидала их, то кто знает, когда, если вообще когда-нибудь, она снова увидит эти звезды? Она снова посмотрела туда, где солнце уже освещало воду. Им надо было пересечь эту полосу, и там таилась главная опасность. Здесь, в голубом полумраке ночи, баркасы были почти невидимы, но на солнечном свете они становились мишенями.
Кейт наклонилась вперед.
— Удвоить темп! — прошептала она.
Мужчины согнулись и, крякнув, напрягли мышцы живота, опустив весла в воду. Затем они с усилием распрямились, и баркас рванулся вперед. Они выскочили на освещенную солнцем полосу и помчались по морской глади. Наконец они достигли спасительной тени мыса.
— Разгружайтесь и ждите, пока не увидите свет в гостинице, только потом поднимайтесь на утес, — прошептала Кейт лодочникам.
Они с Сином перешагнули через борт и пошли вброд сквозь прибой, перекинув через плечи свои ботфорты, а сумки с порохом и пулями повесив на шею. Когда они поднимались по тропинке на утес, по коварной вьющейся тропинке, которая вела к тыльной стороне гостиницы, они слышали только тихий плеск, производимый людьми, вытаскивающими на берег добычу. И хотя Кейт не признавалась Сину, ее охватило чувство жуткого одиночества.
Вечером, когда Кейт вышла на улицу, ветер уже стих, и ничто не предвещало шторм. Это была самая бедная улица, хотя Кейт помнила, что в детстве она выглядела гораздо лучше. Теперь в Мунтайде не насчитывалось и двухсот душ. Унылые дома, разбросанные на полмили, располагались с промежутками по обеим сторонам дороги. Никаких новых построек в деревне не было. Если какой-то дом нуждался в большом ремонте, его сносили, и тогда на улице появлялись прорехи с разрушенными изгородями садов. Многие из оставшихся домов выглядели так, что было ясно — они долго не протянут.