— Скажите, пожалуйста, а какие у вас расценки?
Моника конфиденциально понизила голос:
— Джентльмен делает заказ на определенное время из расчета двести фунтов за первый час и по сто фунтов за последующие. Все мои клиенты — люди очень респектабельные. Минимальный заказ — на три часа, включая обед, беседу и… ваше время.
Ага, значит, вот как. Что она делает в свое время — это ее личное дело. С другой стороны, если клиенты будут недовольны, Моника ей не спустит: это было хорошо видно по стальному блеску ее глаз. Ну и что, тогда она просто-напросто смотает удочки. Очень мило и вежливо, и никого не будет обманывать. Алекс почувствовала азарт. Как лихо она все продумала! К тому же ничто в жизни не доставляло ей такого удовольствия, как интрига. Ей не терпелось поскорее начать, и в то же время все внутри холодело, когда она думала о том, как будет отбиваться от какого-нибудь престарелого донжуана. Тогда она стала размышлять о деньгах, о пачках, грудах денег, которых будет более чем достаточно, чтобы в банке заткнулись раз и навсегда. Она не собирается заниматься этим вечно — вот только выберется из этой ямы и встанет на ноги. Алекс была уверена, что впоследствии никогда к этому не вернется. Никаких так называемых респектабельных клиентов. И еще: ни в коем случае она не уступит соблазну и не станет пользоваться подачками Ричарда. В конце концов, это почти то же самое.
Оставив Монике номер телефона и получив наставление звонить каждый день, просто чтобы быть на связи, Алекс выплыла из отеля. Она поступила на работу и теперь будет проводить пресловутый досуг с толстосумами. Обещание легкой наживы все еще звенело в ее ушах. Поддавшись нахлынувшему на нее чувству беззаботности, Алекс торжественно проследовала к такси, стоявшему у дверей отеля. Пусть эти, в банке, катятся ко всем чертям! Она вступила на путь возрождения. Она все устроит в собственной неподражаемой манере. Высоко подняв подбородок, Алекс уселась на заднее сиденье и всю дорогу домой предавалась самым радужным мыслям.
Ничто на свете не могло доставить Саймону такого удовольствия, как сдобная задница или пухленькие губки. Однако плата за подобное совершенство зачастую была слишком высока даже для ценителя. Себастьяну требовалось столько похвал, что оставалось только руками развести. Он дулся и жеманился перед камерой, наотрез отказываясь сдвинуться хоть на дюйм, пока ему двадцать раз не скажут, какая он душка и как его любят. Легче было справиться с шестилетним ребенком — да, как ни печально, Саймон не мог не согласиться с общим мнением. Стилист хлопотал вокруг него, одергивая одежду там и сям, а клиентка, заказавшая серию рекламных снимков, беспомощно маячила где-то в глубине студии. Ей нужен был только Себастьян. Ее неискушенный взгляд выхватил белокурые локоны и голливудскую улыбку, не заметив капризности, которой так и веяло от этих славных пухлых щечек. Спасибо Саймону с его способностью очаровать кого угодно и превратить волка в ягненка. Клиентка сделала ценное приобретение, с этим наконец покончено. Позади был длинный день, полный нервотрепки. Все, что ему сейчас нужно, — это бутылка холодного пива, немного покоя и тишины.