Алекс не давала себя сбить ни на секунду.
— Скажи лучше — устроится у тебя под одеялом. Господи, Саймон, ты просто неисправим! Откуда ты взял, что он такой?
— О, это я знаю, — фыркнул Саймон. — Это по глазам видно. А какие глаза! Ах… Ладно, дорогая, я побежал. Тут принесли ужин. Я позвоню. Целую тебя.
Таким образом эта маленькая секретная беседа была прервана звонком в дверь. Но вообще-то Саймону и так захотелось положить трубку, потому что в комнату вошел Ник. Его волосы все еще были влажными после душа, а в руках он держал большую бутылку виски.
— Вот, прихватил в беспошлинном.
— Боже, это совсем не обязательно! Ну ладно, пойдем. Я заказал две большие пиццы.
В принципе Саймон следил за своим весом, но в данном случае он рассудил, что ему может потребоваться более солидная порция. По крайней мере он на это надеялся. И конечно, как и большинство мужчин на нашей планете, какой бы ориентации они ни были, он был способен при случае разделить раблезианскую трапезу. Он суетился, расставляя на столе перечницы и миски с тертым пармезаном, в то время как его гость отдавал должное пицце и пиву, делая небольшие перерывы, чтобы поддержать вежливую беседу. Саймон болтал о работе и делился семейными неурядицами. Через два часа они перешли в гостиную, чтобы, расположившись на диване, насладиться виски. Саймон уже готов был начать соблазнение гостя, как вдруг зазвонил телефон. Подавив приступ досады, он поднял трубку. Как и следовало ожидать, это была Алекс, немного пьяная и в легкой истерике.
— Он ублюдок, Саймон! Дерьмо, настоящее дерьмо!
Нельзя сказать, чтобы это была ошеломляющая новость. Однако Саймон в очередной раз терпеливо повторил слова утешения, которых от него ждали, и в ответ полились потоки жалоб и стонов:
— Сегодня Валентинов день, и мы собирались поужинать, а он забыл про меня и ушел развлекать какого-то своего клиента. Я просидела здесь до десяти, как дура, а потом догадалась отправить ему сообщение на мобильник. Пока он мне перезвонил, я одна выпила почти все его «Шато Чего-то-там». Вот сволочь!
Последние слова были произнесены с таким чувством, что Саймон ощутил что-то вроде дежа-вю. Так же, как Алекс могла проследить весь ход его очередного романа по количеству звонков за день, так и он мог вычертить схему ее отношений с Ричардом по опозданиям (когда все было хорошо) или (в противном случае) ноткам сарказма в голосе. В данном случае дело было серьезно.
Героически отбросив личные интересы, Саймон мягко заговорил:
— Брось, Алекс, не драматизируй. Я сам тоже совсем забыл про Валентинов день. Мужчины часто забывают о таких вещах, для нас это не так важно.