Большими шагами мистер Трелони прошёл к стене пещеры и отодвинул ставень, закрывавший окно. Холодный воздух проник в помещение, и солнечный свет озарил их обоих, ибо рядом с ним стояла теперь и Маргарет. Он указал на солнце, которое погружалось в море в ореоле золотого огня, и его лицо было твёрдо, как камень. С абсолютной бескомпромиссной твёрдостью голосом, подобного которому уши мои не услышат до самой смерти, он сказал:
– Выбирай! Говори! Когда солнце целиком погрузится в море, будет слишком поздно!
Великолепие умирающего солнца, казалось, осветило лицо Маргарет, пока оно не засияло, будто внутри неё горел какой-то благородный огонь, когда она ответила:
– Даже тогда!
Затем, подойдя к маленькому столику, на котором лежала мумия кота, она положила на неё руку. Маргарет отошла от солнечного света, и тени вокруг не казались тёмными и глубокими. Ясным голосом она произнесла:
– Если бы я была Терой, я бы сказала «Забери все, чем я обладаю! Эта ночь существует только для одного Бога!»
В то время как она произносила эти слова, солнце погрузилось полностью в воду, и внезапно все мы оказались в глубокой тени. Некоторое время мы стояли в полной тишине. Сильвио спрыгнул с моих рук и побежал в своей хозяйке, отскакивая от её платья и как бы просясь, чтобы она взяла его на руки. Он не обращал теперь никакого внимания на мумию.
Маргарет светилась своей бесподобной прелестью, когда печально сказала:
– Солнце опустилось, отец! Увидит ли кто-нибудь из нас его снова? Наступила ночь всех ночей!
Глава 19. Великий эксперимент
Если требуется свидетельство о том, как каждый их нас и все вместе мы пришли к вере в духовное существование Египетской Царицы, его можно было бы обнаружить в тех изменениях, которые всего за несколько минут произошли в нас после её добровольного отречения, сделанного, как все мы поверили, через Маргарет. Несмотря на приближение страшной пытки, о чем невозможно было забыть, мы выглядели и действовали так, будто на нас снизошла великая благодать. Ведь на самом деле мы жили в условиях настоящего террора в течение тех дней, когда мистер Трелони находился в трансе, и это ощущение тогда буквально въелось в наши души. Никто не в состоянии представить его, пока не испытает сам, что такое находиться в постоянном жутком ожидании какой-то неизвестной опасности, которая поджидает тебя в любой момент и в любой форме.
Изменение проявилось по-разному, в соответствии с каждой натурой. Маргарет была печальна. Доктор Винчестер – в приподнятом настроении и весьма наблюдателен; мистер Корбек находился скорее в задумчивом, чем анализирующем настроении. Сам я склонялся к веселью; освобождение от беспокойства в отношении Маргарет было достаточным для меня, по крайней мере, на некоторое время.