— Я плохо говорю по-турецки, — сказала она мне.
— Это ничего, мадемуазель, поговорим по-французски… — ответила я.
Гречанка стала говорить на французском языке. И тут я высмеяла ее.
Словом, маленькая незаметная учительница начальной школы исчезла. Я снова превратилась в Чалыкушу, отчаянную, язвительную, безжалостную, которая доводила до слез самых сладкоречивых учительниц пансиона «Dames de Sion».
Мы спорили с гувернанткой о правилах этикета. Она тут же запуталась. Ей не хватало знаний французского языка, и в конце концов она решила меня «уничтожить».
— А все-таки мне приходилось бывать в самом высшем обществе. Я все видела своими глазами.
Я насмешливо поглядела на нее и сказала:
— Да, но бывать — этого недостаточно. Человек должен жить в этом обществе естественной жизнью!
Выпад, надо сознаться, был лишен деликатности. Бедняжка изменилась в лице и поспешила убраться, сославшись на то, что она должна заниматься с одним из маленьких наследников паши.
Хозяйка дома, ее дочери превратились в ягнят. Безобразная маска надменности и высокомерия слетела; женщины стали похожи на самих себя. И, откровенно говоря, это были совсем неплохие люди. Тогда и я приняла облик простой школьной учительницы, которая понимает свое положение и сознает его незначительность.
Ханым-эфенди и молодые барышни искренне просили, чтобы я почаще навещала их дом.
Я ответила:
— Иногда я буду вас беспокоить, не часто, конечно. Иначе люди подумают, что мне от вас что-нибудь надо.
Ханым-эфенди интересовалась моим происхождением, вызывая всячески на откровенность.
Я сказала, что родители мои из знатной семьи, но попали в бедственное положение.
— Ханым, дочь моя, — растрогалась хозяйка, — вы такая красивая, у вас столько достоинств! Вы можете стать невестой человека из очень благородной семьи.
— Может быть, ханым-эфенди, и существует такой человек, который хотел бы на мне жениться… Но я предпочитаю зарабатывать на жизнь собственным трудом. Ведь в этом нет ничего зазорного.
— А что бы вы сказали, если бы вас захотела удочерить очень приличная семья?
— Я, конечно, благодарю за честь, которой вы меня удостаиваете, но думаю, что не соглашусь.
Намерения хозяек дома я поняла только потом, когда выяснилось, что они пригласили меня не только для того, чтобы похвастаться своим богатством и пустить пыль в глаза.
Неожиданно старшей дочери захотелось показать мне сад. Он напоминал гостиную. Каких только не было тут цветов, деревьев, трав, кустов. На каждом шагу попадались цветочные горшки. И вот в небольшом искусственном лесочке, меж низкорослых молоденьких сосен…